— Ну сидим. И болтаем…
Он, очевидно, не понимает, что не так.
— Вась, под лавочкой?
— Эх, и здесь я сумел опозориться, — опустив взгляд бормочет он.
— Окей, сидим на лавочке, болтаем, и вдруг внезапно, лишь богу известным образом включается музыка? Так?
— Ну, типа.
— И мы начинаем петь, какие мы крутые?
Он кивает.
— А можно, чтобы это просто сценка была. Ребята сидят и обсуждают выступление. Кто-то говорит, что можно спеть и поет, кто-то читает стихи, кто-то танцует… — предлагает Вита. — Это проще.
— Вит, ты гений! — Васины глаза снова загораются. Он, видимо, хочет что-то ещё сказать.
Она хмыкает.
* * *
Катя сама написала стихотворение: простое, незамысловатое, но сама.
Светлана Владимировна очень ее хвалила:
— Катя, так классно. Ты стихи пишешь! Вот уж не знала.
«Конечно, не знали, вы нас видите третий раз в жизни!» — подумалось мне.
Алиса спела песню популярной исполнительницы. Что-то про свободу и юность, очень ей подходящее. Такое же ярко-желтое, солнечное, как и она сама. На сцене держалась уверенно. Не зажималась.
Номера от вожатых были глупы и местами странноваты. Но больше всего меня поражает Иркино выступление.
Она решила танцевать.
Она приходит в бальном платье. Серьезно. В переливающемся всеми оттенками синего пышном бальном платье!
Поднимается на сцену. Включается музыка. Я впервые замечаю, что голос-то у нее хороший. Ира поет известную песню, под которую часто снимают клипы в тиктоке. Сама она изображает то ли сирену, то ли русалку.
Зачаровывающая мелодия, образ, ее жесты добавляют в номер зловещести. Она то и дело убирает свои почти черные локоны назад. На лицо Ира нанесла очень много блесток, и мне кажется, что она вся светится.
— Море волнуется раз, море волнуется два…
— Это же та, которая на чемпионате России была, — слышу я восхищенный вздох. Но это мне не интересно. Мне нравится смотреть на Ирину.
Поклонившись, она подходит к нашей группке стульев. Не хочется признавать, но она, действительно, молодец.
Подхожу к ней. Улыбается очаровательно, и вдруг… я понимаю, что улыбка предназначена мне. Вспоминаю тот странный сон у Алены дома. Кажется, я краснею. Ээх… А если мои мысли кто-то читает? Ой, грешник, наверное, раз ему я досталась. Я хочу забыть этот сон, но в самый неудачный момент он возвращается и сбивает меня.
— Ты была прекрасна. Серьезно!
— Спасибо, Аня.
Она говорит это так искренне, кажется, ей действительно приятны мои комплименты.
Я счастлива видеть настоящую Иру Журавлеву. Без маски, без гордости. Это приятно. Приятно, что она доверяет мне.
Только непонятно, почему она решила показать себя. Может хочет подружиться?
Я представляю, как Ирка подходит ко мне и говорит:
«Аня, мне кажется, мы могли бы быть хорошими подругами. Аня, прости, что я тебя обижала почти всю жизнь».
Мысленно ухмыляясь, я, наконец, обращаю внимание на сцену, где танцует кто-то из вожатых.
* * *
— Все, что сказано на огоньке, остаётся на огоньке. Вы проходите-проходите, — говорит нам Александра, распахивая дверь на этаж.
— А что мы делать будем? — вдохновенно спрашивает Юля.
— Для начала, присядете в кружок. Давайте-давайте! Энергичнее!
Переглядываясь, мы повинуемся. Слева от меня плюхается Юлька, справа — Вита.
— Итак, из-за опасности возникновения пожаров нормального огонька… — она озирает нас, скучающих и уставших, и поясняет — Ну, у костра, с гитарами и прочей пионерской романтикой… у нас не будет. Но огонек мы вам организуем. Лер! Лера! Не спи! М-да уж! Из-за вас, между прочим, мы с ней не спим ночами! — невинно заканчивает Саша и ухмыляется.
— Ань! — Юля наклоняется к самому моему уху. — Ты слышала? Они же точно встречаются!
Я отмахиваюсь от нее и от мысли, в целом. Обиженная Юля замолкает.
— Ку — ку! — к нам стучится Ира. — Я своих гавриков уложила. Можно с вами, как в старые добрые времена?
— Садись быстрей! — шипит Александра.
Лера зажигает свечу. Тонкую и длинную. И я искренне надеюсь, что мы тут все не сгорим к чертям.
— Сегодня мы поговорим о мечтах и о том, как они сбываются… Вот с каким городом или местом вообще у вас ассоциируется любовь? — загробным голосом начинает Александра. — Я начну. Любовь бывает разная. Дружеская, любовь к семье…
На пару минут мы окунаемся в восхитительную историю их с Лерой поездки в Питер. Они идут по узенькой улочке. В лицо дует ветер, но им все равно. Саша и Лера абсолютно счастливы.
Я задумываюсь, как хорошо было бы вот так же выйти по улочке самого романтичного города к морю. Держа за руку любимого человека. Желательно, девушку. Фотографировать ее в лучах заката, проходя по набережной. Наша историчка говорила, что Питер — город филологов. Чушь! Он для всех. Романтичный и мрачный — идеально!
— Катя! Бери свечку, — возвращает нас к реальности Саша. — Какое место для тебя романтично?
— Я никогда не была в лагере, но очень хотела. Читая книжки про пионеров, мечтала, что когда-нибудь я сама буду сидеть у костра. Буду носить галстук. Эээх. И вот теперь я здесь. И можно сказать, что да, счастлива. Хотя галстука все же не хватает.
— Ооо… — протягивает Юлька. — Сеанс психоанализа. Раунд очередной.
— Ира? Может что-то скажешь ты? Сидишь тут, отмалчиваешься.
Ирка протягивает руку, и мне на мгновенье кажется, что она дрогнет, и огонек побежит по ковру.
— Я долго думала, что могу рассказать, но так ничего и не придумала именно про сбычу мечты. Так что расскажу про мечту. Я всегда мечтала побывать в Стамбуле. Особенно на реке Босфоре. Там башня стоит. Девичья. С ней связано трагичное предание. Турецкий султан безумно любил свою дочь. Однажды ясновидец напророчил, что его дочь умрёт в восемнадцать. Султан приказал построить башню. После того, как башня была построена, султан приказал привезти его дочь в башню, чтобы уберечь от смерти. Когда дочери султана исполнилось восемнадцать лет, поклонники или же сам султан — здесь версии расходятся — подарил ей корзину с фруктами. В фруктах оказалась ядовитая змея, которая укусила девушку, вследствие чего она умерла, как и было предсказано. От судьбы не уйдешь! — заключает Ира.
Дальше я думаю. Думаю много. О легенде. О дочери Султана. А возможно ли убежать от судьбы? Наверное, нет. Но еще более навязчива мысль о мечте поехать в Стамбул.
— Теперь встаем! — голос Саши врывается в мои мысли. — Правая рука — на плечо соседа справа, левая — на талию соседа слева.
