плечами; низко посаженную голову скрыл традиционный капюшон, из-под которого торчит лишь кожаный клюв маски. На двух фибулах к ткани крепится поперечная цепь, а с неё свисает другая на конце которой болтается при ходьбе золочённый серп. Биопровидец двинулся рывками, то одним плечом вперёд, то другим, а следом засеменили несколько авгуров младшего ранга.
Карлики-служки остановились и расступились перед свитой Лакона, только макроцефал встал гордо, держа посох словно аквилифер легиона.
– Ave deus caisar! – прохрипел хозяин поезда, приблизившись.
##1 Слава божественному цезарю! (лат.)
– Ave deus imperator, – вместе ответили Лакон и Агрикола.
##2 Слава божественному императору. (лат.)
Голова биопровидца чуть поднялась, блеснули красные стёкла в прорезях маски.
– Вижу достойное продолжение генетической линии Игниев, кхм-м-м… Приятно видеть, что ты живёшь и процветаешь, Гней.
– А мне приятно видеть, что ты достиг вершины, Аврелий, – сказал Агрикола, – не думал, что ещё когда-нибудь встречу тебя.
– Парки плетут странные узоры, – прохрипел биопровидец, – а наши помыслы… пхм-кхем-м-м… лишь вызывают у них смех.
– Истинно. Позвольте представить мою жену Помпилию. Гней Юниор, Тит, Гай, Игния Магна и Игния Парва. Ещё пять дочерей ждут на месте проживания.
Биопровидец надвинулся на детей, оттеснив часть свиты Лакона, присел, отчего бока его балахона странно разошлись в стороны, звякнули цепи, а затем спереди сквозь небольшие прорези вытянулись руки с четырёхсуставными пальцами. Ноготь, длинный и коричневый, ткнул Юниора в грудь.
– Идеальный образец двенадцати лет. Идеальный образец одиннадцати лет… м-м-мхм-м-м… а это близняшка, тоже идеальная. – Погладил Магну по голов своей жуткой рукой. – Идеальный женский образец десяти лет со следами переутомления, – кожаный клюв почти коснулся носа Парвы, – плохо спишь?
– Люблю читать, сапиенс вир, – ответила та.
– Похвально, хотя, совершенно излишне. Женщина должна любить рожать новые идеальные образцы для нашей божественной евгенической программы, кхе-кхем-м… Кстати, Помпилия Игния, если не ошибаюсь? Интересно, как ты смогла сформировать в своём восхитительном лоне такое вот чудовище?
Гай улыбнулся шире, когда бурый ноготь указал на него.
– Я у мамы любимчик!
– Ах, клянусь кровью Целума, оно квакает, – хрипло рассмеялся биопровидец, положив одну из жутких ладоней на двуцветную макушку. – Не думали отказаться от него в день рождения? Мху-кхем-м-м…
– Фортунатос предлагал, – вновь без разрешения заговорил Гай, – но они не стали.
На этот раз биопровидец не рассмеялся, Гаю почудился внимательный взгляд из-за стёкол маски.
– Мне будет интересно изучить твои ткани, мальчик.
– Сколько угодно, их у меня полно! Пункцию костного мозга брать будешь?
– Хм… может быть.
В темноте за глазами недобро заворочался Скрыты, сами глаза Гая побелели, вокруг его тела проявилась корона едва заметного перламутрового свечения.
– Тебе понадобится очень крепкая игла, потому что я ненавижу пункцию костного мозга.
Биопровидец убрал руку и прокашлялся особенно громко.
– Что ж, проявление Спиритуса в столь юном возрасте предельно необычно. Чувствую, визит будет, кхем… плодотворным. Теперь, с твоего позволения, о великолепный, я вернусь в поезд.
– Тебя стоит ждать? – спросил Лакон.
– Нет, не утруждайся, я доберусь сам, как только узнаю, куда направляться. Гней?
– В семи милях к западу от города у дороги стоит большая вилла, так называемый «Гостеприимный кров Андреусов». Я арендовал его и подготовил, дабы все смогли разместиться с удобством. Моя вилла для этого маловата.
– А-а-а… арендовал целую виллу, Гней? Что ж, это большая эволюция по сравнению с прошлым разом. Хорошо, я найду это место сам, не ждите меня. Кха-пхум!
Свита биопровидца втянулась обратно в странные вагоны, и те продолжили движение по колеям.
– Начать спуск, – коротко распорядился Лакон.
Заработали подъёмники, доставлявшие на платформу товары и пассажиров земли. Сначала в город опустились тридцать секуритариев, чтобы взять под контроль периметр, затем спустился нобиль с ближайшими телохранителями – он и ещё одиннадцать экзальтов верхом на сверкающих меканоэквисах внушали трепет и благоговение. Следом отправилась свита Лакона, и в том числе Игнии-Сикулусы. Внизу ожидало множество роскошных лектик, арендованных по такому случаю. С появлением гостя толпа внизу опустилась на колени, а когда свита разместилась в лектиках, началось торжественное шествие.
Впереди нобиля шагали сигниферы, позади ехало десять экзальтов, но наравне держался только одиннадцатый, особенный: цветовую схему его брони инвертировали из чёрной с красными элементами, в красную с чёрными, торс сверкал фалерами, нарисованный маслом и покрытый эмалью лавровый венок украшал шлем как знак особого почёта, а через грудь тянулась чешуйчатая кожаная лента, чёрная, в жёлтых пятнах.
Вся фамилия Игниев-Сикулусов разместилась в одной огромной лектике сразу за отрядом телохранителей, Гай разлёгся на мягких подушках, следя, как люди встают с колен и начинают славить Вулкана, когда гость проезжает мимо них. При этом секуритарии непрестанно снуют вдоль процессии, выискивая опасность, должно быть, они в своих доспехах на такой жаре живьём варятся.
– Повелитель, – вкрадчиво заговорила Помпилия Игния, – не знала я, что ты знаком с нобилиссимом Лаконом и красным жрецом. Прости мою дерзость.
– Мы случайно встретились, когда я был на службе, – сказал отец. – Что же до Аврелия из Скопелоса, он был среди авгуров, которые приезжали на остров много лет назад, чтобы проверить мои гены. За прошедшие годы поднялся на вершину, софос-енетикос.
Торжественная процессия потихоньку выбралась из Катаны и двинулась по живописной дороге на запад, через субурбию. Металл сверкает на солнце, тёплый ветер носится над холмами, засаженными пшеницей, рожью, оливковыми и гранатовыми деревьями, в небе кружит большая птица.
– Похоже на фукус-самогляд, – тихо сказал Тит, указывая ввысь.
– Над каменоломней они кружат постоянно, – дёрнул щекой Юниор, – ничего интересного.
– Наверное, это биопровидец следит за нами, – решил Гай. – Когда уже доползём до места?
«Гостеприимный кров Андреусов» – много лет назад принадлежал фамилии богатых латифундистов, имевших во владении большой участок земли. Самое обильное хозяйство близ Катаны, самое большое состояние. Однако деньги, бывает, утекают сквозь пальцы, а сверкающие дома тускнеют. Андреусы потеряли всё, а расплачиваться с долгами вынуждены
