были за счёт земли, придержав совсем небольшой участок вокруг виллы. Они придушили ноющую гордость, и вложили остаток средств в здание, чтобы превратить его в очень хороший гостиничный двор. Агрикола нанял заведение целиком, провёл небольшую реставрацию, докупил часть мебели, заполнил кладовые, и отпустил слуг, потому что Касту Игнию Лакону прислуживали только доверенные люди. Это влетело в квадрантик, но и случай выдался совершенно особенный.
Отряд секуритариев выдвинулся вперёд, разведывать засаду; лишь после того, как они дали знак о безопасности продвижения, колонна, наконец, достигла цели следования.
Нобиль вошёл в ярко раскрашенный вестибул, а через него – в огромный атрий, наполненный… Растоптанные цветы валяются на полу, несколько дорогих напольных ваз – тоже. Испуганные служанки, прижимают к себе младших сестёр Гая и сами жмутся в ближний угол помещения; увидев это, Помпилия Игния поспешила к детям.
Секуритарии тем временем рыскали по огромному домусу как псы, ищущие лиса, они проверяли каждый квадратный дигитис пола и стен, простукивали всё на предмет сокрытых полостей, изучали лепнину, воду в имплювии, цветы в виридарии, искали отраву в кладовых и в кукине, скрытые ядовитые иглы в мягкой мебели, переворачивали всё и вся, проявляя самую въедливую скрупулёзность.
##1 1 дигитис (дигит) = 1,85 см..
– Нас в чём-то подозревают, отец? – тихо спросил Тит.
– Божественные нобили вынуждены подозревать всех и всегда, сын. Такова цена нахождения на вершине мира.
А Лакон, услышавший это, добавил:
– Quo plus honoris, eo plus oneris. Hoc in posterum memento, puer.
##2 Чем больше честь, тем больше бремя. Запомни это на будущее, отрок. (лат.)
Гай, которому быстро всё наскучило, вышел обратно к подъездной дороге и оглядел живописнейшие окрестности. Фасад домуса обращён не куда-то, а на саму Этну, возвышающуюся по над золотыми и зелёными холмами. Вокруг пастораль, буйство природы, щебет пичуг, дивное место! Хотя не такое дивное как родная вилла, разумеется.
Он пошёл среди членов Лаконовой свиты, дожидающихся разрешения войти: слуги, повара, скрибы, адъюторы в военных миттерах, сигниферы, гордо застывшие с сигнумами господина. А всё-таки двоюродный дядька, оказывается, большой скромник, путешествует совсем налегке!
– Ты, значит, Гай Игний-Сикулус? Милый умбракулум!
Женский голос. На станции, разглядывая свиту Лакона, он приметил только одну женщину, – тоже ценительницу плащей и капюшонов, скрывающих подробности. Как же все гости любят таинственность! Авгуры-то ладно, они над собой генетические эксперименты ставят, а результатами просто не хотят нормальных людей пугать, но за сегодня довелось увидеть уж слишком много этих дурацких…
– Эй! Ты где летаешь, мальчик?
– Гай – это я, а я – это Гай! – широко улыбнулся он, протягивая незнакомке руку.
– О, плебейское приветствие, да?
Её ладонь оказалась крепкой и очень горячей.
– А ты кто такая?
– Я? – под капюшоном расцвела ответная улыбка. – Игния Каста!
– Игния? Мы родственники?
– М-м-м, что б не соврать, в некотором роде да. Но только в некотором.
– У тебя тоже аллергия на солнце?
– Нет, я просто рога прятала, у вас там народу лишнего много было, тёмное захолустье, вопросы задавать будут, слухи распускать. Иэх!
Не с первого раза, но ей удалось откинуть капюшон, и Гай понял, что его новая знакомая – хомункулус. Её кожа оказалась насыщенно жёлтой с несколькими синими пятнышками на лбу, за синими же губами посверкивают острые зубы, глаза насыщенно красные, а надо лбом торчат два небольших рога, точно как у козы.
– Вот и познакомились, Гай! И если уж ты заговорил про аллергию, – рогатая наклонилась, приблизив своё лицо к его, – то у меня она есть, – на Спиритус. Если коснёшься меня этой своей белизной, то увидишь, что будет. Или не увидишь. Я тоже не увижу, но тебе от этого легче не будет, уж поверь.
Гай прищурился, пытаясь распознать угрозу… или шутку? Игния Каста прищурилась тоже, оба они продолжили улыбаться, но улыбки приугасли, а затем вновь расширились. Скрытый, вроде бы, совершенно спокоен. Наконец Гай засмеялся в голос, и новая знакомая его поддержала. Прочие слуги отступили от громкой парочки, стараясь даже не смотреть в её сторону.
– А ты мне нравишься, Каста!
– Подожди, ещё рано решать! О, наконец-то! Смотри, похоже, твой отец будет выплачивать большие деньги хозяевам этих полей.
Она указала на нечто, появившееся вдали, какой-то красный… Гай вдруг понял, что видит, как по полям, не разбирая пути, медленно двигаются вагоны Аврелия из Скопелоса. Прямо по посевам. А когда они подобрались ближе, стал виден след совершенно голой земли за ними.
– Жутко, да?
– Это химеры?
– Сухопутные моллюски, ага, – с умным видом пояснила Игния Каста, – как улитки, только вместо раковин хитиновые корпуса с полостями, пригодными для жизни. Знаешь, как там внутри склизко и воняет?
– Нет.
– Я тоже нет.
– А хотелось бы узнать.
– Мне тоже, – призналась она.
Громадные транспортные химеры переползли через дорогу, тянущуюся мимо гостиницы, прошлись по клумбам, разбитым перед фасадом, слизывая всю органику, и только тогда остановились. Земля за ними оказалась влажной и воздух наполнил запах свежих.
Склизкие подошвы втянулись куда-то внутрь, хитиновые короба вагонов коснулись земли, а боковые пластины вновь с хлюпающим звуком раскрылись. Второй раз красная свита появилась без помпы, карлики и младшие служители Авгуриума стали выходить на свет Сола, вынося всяческую поклажу и утварь, необходимую для работы с живой материей: связки труб разного диаметра, канистры, сундуки и ларцы, клетки, укрытые плотной тканью, стеклянные ёмкости с амниотиком, в которых плавали неизвестные широкой науке формы жизни. Великаны взвалили на себя совершенно неподъёмные с виду кольцевидные конструкции, увешанные пломбами, и понесли их с тектонической неспешностью.
– Я готов заселяться, – прохрипел Аврелий, явившийся в сопровождении макроцефала. За спиной биопровидца повис большой цилиндрический бак с полусферической крышкой, испещрённой множеством стеклянных окошек. – Ещё столько работы впереди, надо обустроиться как следует… кхам-кхем-м-м…
– А обыск ещё не окончен, сапиенс вир, придётся подождать! – сладким голосом сообщила Игния Каста.
– Слишком долго. Что ж, не в
