того, что я увидел у него на тарелке.
— Пошел отсюда, падальщик, — подавившись прошипел я. — Жри где хочешь, только не перед моими глазами.
Зря я это произнес. Мои слова услышали несколько нелюдей.
— Ха-ха, у новичка слабый желудок. Видимо боится не удержать еду в себе, глядя на то, как Мелкий жрет человечинку.
— Гляди-ка, какой неженка. Эй, одуванчик, переходи ко мне за стол, уж я сделаю так, чтобы никто не портил тебе аппетит.
— Кроме тебя самого, — проворчал Утес, поднимаясь с места. — Ты к Ловкачу не лезь. Он под нашей защитой.
Интересно, когда это я успел стать ловкачом? Сдается мне — только что.
— Спасибо, конечно, здоровяк, но я и сам ответить могу.
Если сейчас промолчать, то упаду ниже плинтуса и не поднимусь никогда, а прятаться постоянно за спиной Утеса не выйдет.
— Если этот Хорек сядет со мной за один стол, я сверну ему шею у вас на глазах.
— Свернет, не сомневайтесь, — подошел со спины Щуплый, опуская на стол поднос с едой. — Он гулей ненавидит. В Изморозь загремел как раз за убийство одного из них. Тут личное, так что не лезь Сивка, иначе и тебе перепадет.
— Больно надо, но ты Ловкач подумай, я второй раз предложение делать не буду.
— А я не барышня, чтобы мне предложение делать. Как-нибудь обойдусь.
— Ну, смотри... смотри в оба.
Я понял, что с этим Сивкой мне придется столкнуться не раз и наверняка не в столь «приятной» ситуации.
Обед подходил к концу, когда несколько охранников спустились вниз, проходя между столами и внимательно поглядывая на заключенных, словно ища кого-то определенного.
— Что они делают?
— Выбирают отбивные.
— Что выбирают?
— Тихо ты. Молчи, потом расскажу, — прошептал вампир одними губами и пригнулся к столу, словно хотел стать незаметнее.
Вот один из надзирателей ткнул мясистым пальцем в грудь светловолосого парня лет двадцати с небольшим.
— Ты, — пробасил он, — и ты, — охранник повернулся к соседнему столу, указывая на немолодого, но крепкого мужчину.
Остальные тюремщики выбрали еще троих заключенных. Всего пятеро.
Те, на кого пал выбор вставали и шли на выход. Я заметил, что у некоторых из них взгляд моментально потух, словно из них выкачали жизнь, а у других, наоборот, загорелся торжеством и азартом.
Какого хрена?
Я спинным мозгом почувствовал, что большинству их тех, кто покинул сейчас столовую, будущее не сулило ничего хорошего. По обреченному виду и поникшим плечам догадался, что их жизнь в ближайшее время, скорее всего, подойдет к концу.
Вопросительно уставился на Щуплого. Вампир в ответ закатил глаза, но ответил.
— Завтра воскресенье. День икс.
— Мне это ни о чем не говорит. Подробнее можно?
— Начальник тюрьмы устраивает развлечение для себя и своих подчиненных.
— Мне из тебя что, каждое слово клещами тянуть? — уставился на вампира не мигая, и ощутил, как темные нити внутри меня зашевелились, вытягиваясь вперед по направлению к сокамернику.
— Куда? Стоп! Нельзя! — завопил молча, пытаясь сдержать собственную магию.
С трудом, но мне удалось приструнить вьющиеся потоки, пытающиеся вырваться из подчинения.
Нутром почувствовал, что подобная нестабильность до добра не доведет. Необходимо было в ближайшие дни найти какой-нибудь уединенный отнорок, скрыться от любопытных глаз и научиться овладевать своими способностями.
Сдается мне, что напичканные травами и амулетами стены тюрьмы, повлияли на мою магию. Темные и светлые нити хаотично кружились по телу, бились в истерике, стараясь вырваться на свободу. Если в ближайшее время я ничего не придумаю, то точно слечу с катушек. Вот тогда мое место действительно окажется здесь.
Глава 3
Щуплый не заметил моей манипуляции или сделал вид, что не заметил, во всяком случае, ничего по этому поводу не сказал, зато, как только за поворотом исчезла спина последнего охранника, перегнулся через стол, чтобы быть ближе ко мне.
— Завтра будет большая охота. Тех пятерых что увели, выпустят с территории тюрьмы, дадут полчаса форы и устроят погоню.
— Зачем? — совсем уж обалдел я, не понимая сути происходящего. Конечно, мысли по этому поводу были, но они казались уж совсем бредовыми.
— Я же сказал — развлечение. Начальник завтра всех заключенных соберет во дворе тюрьмы и сделает очередную объяву. Мол, пятерым «счастливчикам» дается шанс добыть себе свободу. Смогут уйти от погони и выжить, в розыск никто подавать не будет. Напишут рапорт о смерти и все дела. Только сдается мне, никто за три года, что проводились эти «бега», на волю так и не выбрался. У Топорина всегда слишком довольная морда после охоты, чтобы допустить возможность провала его сотрудников.
Почесал репу, обдумывая слова вампира.
— Допустим, убежать никто не смог, всех взяли. Что с этой пятёркой станет после поимки?
— Ловкач, ты что плохо слышал? ОХОТА! Их как диких зверей гнать будут, и я очень надеюсь, что умрут они быстро — от пули или ножа, а не попадут в подвалы к садисту-ублюдку.
— Погоди. Ты говоришь, подобные забеги каждое воскресенье проводят? Это же получается, что за месяц двадцать парней исчезает. Как начальство отчитывается за их пропажу? Такое же невозможно скрыть.
— Ты еще не понял. Здесь свои законы и всем плевать, что скажут наверху. Наверняка у Топорина есть прикрытие наверху и очень хорошее.
— Ты уверен, что никому не удавалось обмануть охрану и скрыться?
— Не уверен, если такое и произошло когда-то, нам точно не скажут. Кстати, в качестве дичи забирают в основном смертников, которым уже нечего терять. Исчезновение очередного такого заключенного можно списать на несчастный случай, драку со смертельным исходом, да мало ли еще на что.
— Но такими темпами, тюрьма за пару лет опустеет.
— Как бы не так. У нас каждый день новоприбывшие. Тут как конвейер: кто-то приходит, кто-то уходит, а кто-то дохнет под шумок, да и не всегда пятерку забирают, чаще по двое-трое уводят.
— Щуплый, но ведь те, кто выходит, отсидев свой срок, неужели молчат? Почему никто ни разу не ходил в ДМБ и не жаловаться на беспредел в колонии?
— Ха-ха-ха! Откуда ты такой наивный взялся?
Хотел ответить, что из того же самого ДМБ, но не стал, лишь буркнул.
— Откуда надо.
— Кто поверит бывшему уголовнику? Да и знаешь, жить всем охота, раскроешь рот, а потом тебя в темном переулке
