деле.
Она залилась краской и отстала на два шага. Некоторое время шла по перрону не показывая виду, что знакома с Мармеладовым, но у самого входа в вокзал догнала сыщика и взяла за руку.
– Простите мою вспыльчивость. Рассердила категоричность ваших суждений, не люблю тех, кто строит из себя всезнайку, – Полина скорчила смешную гримасу. – Зато я убедилась, что вы настоящая ищейка! С таким чутьем нетрудно будет разыскать Александра.
– Для начала нужно напасть на след певички.
– Но как? Вы же не планируете обходить все эти вульгарные кафе…
– На это уйдет не меньше недели, а времени и так уже потеряно достаточно, – перебил сыщик. – К тому же в грязных кабаках, среди смрада, дешевого парфюма и табачного дыма, ищейке трудно взять след. Там ищейка бесполезна. Нужно нечто иное… Известно ли тебе, Полечка, как французы собирают трюфели? Они берут поросенка перигорской породы, который охоч до этого лакомства, и запускают в лес после дождя, когда грязи побольше. Сами просто крадутся следом, ждут, пока свиненок выкопает гриб из сырой земли, бьют по запачканному пятачку, отбирают деликатес и продают гурманам втридорога. Мы будем действовать также. Для того чтобы найти конкретную певицу в Петербурге, нам пригодится помощь специалиста по поиску шансонеток и иных талантов подобного рода.
– Лучшего специалиста?
– Напротив, худшего. Самого, что ни на есть, отвратительного. Обожающего копаться в грязи и обманывать своих нанимателей. Нам нужен не поросенок, а настоящий кабан!
– И вы нашли такого?
– Сразу двух. Я отправил им телеграммы и назначил встречу на Николаевском вокзале.
Полина огляделась по сторонам.
– Но как они узнают к кому подойти?
– Я сообщил, что буду стоять под императорским вензелем ровно в полдень, – сыщик кивнул на позолоченный барельеф. – Давай отойдем к стене, не то нас затолкают. Хочу предупредить, что телеграммы я подписал именем своего приятеля Ивана Кузьмина, известного в Париже антрепренера. Иначе этих жуликов не заманишь, а нам очень нужен трюфель.
– Понимаю вас и не осуждаю за этот обман. Готова подыграть по мере сил. Что я должна говорить?
– Ничего, Полечка. Ты должна молчать, что бы ни случилось.
Они стояли, разглядывая проходящих мимо пассажиров. В вагонах все разделялись по классам, но здесь, на вокзале, перемешались в одну суетливую толпу, напоминающую ежа – отовсюду топорщились удочки любителей рыбалки, зонтики от солнца и зонтики на случай дождя, белоснежные трости царскосельских ловеласов, длинные рукоятки крокетных молотков и не менее длинные черенки садовых лопат. Толпа сопела, шипела, возмущенно взвизгивала и ругалась на все лады. В один момент из нее кубарем выкатился прилично одетый мальчик, прижимающий к груди бело-зеленого воздушного змея с оторванным хвостом, но его тут же втянули обратно.
Часы пробили полдень.
– Первый прибыл, – Мармеладов тронул Полину за плечо и указал направо.
Через толкучку к ним пробирался высокий смуглый господин, одетый во все черное.
– Его зовут Долговязый Пьетро, – пояснил сыщик. – Выдает себя за итальянского импресарио, хотя приехал из Ростова, того, что на Дону. Насквозь фальшивый тип, прямо как брильянт в его булавке для галстуха.
– Откуда вам известно, что брильянт – подделка? – удивилась Полина. – Разве можно с такого расстояния распознать?
– Разумеется, нет. Но возле Пьетро крутились карманники – я насчитал как минимум трех, а на камушек не позарились. Стало быть, он не настоящий.
– Зачем же нам связываться с таким обманщиком?
– Он главный поставщик заграничных певиц в частные оперы и иные увеселительные балаганы. Правда, все итальянские примадонны на поверку оказываются румынками или осетинками, но надо признать, что под его крылом обитают девицы не без таланта. А вот и второй кабанчик!
Мармеладов повернулся налево и приветливо махнул рукой толстяку с идеально круглым лицом, в центре которого располагался огромный нос, покрытый ярко-красными прожилками. Мелкие глазки заплыли жиром до такой степени, что цвет их невозможно было определить – из щелочек проглядывали только черные точки зрачков.
– Погляди, как вырядился. Синий сюртук, белый цилиндр и голубой галстух. С каких это пор в столице вошла в моду столь вызывающая нелепица? – сыщик обратился к Полине, но та не ответила, завороженно глядя как толстячок пытается протиснуться боком между двух носильщиков с баулами на плечах. – К нам спешит сам Тарас Холодзяжко. Этот хлыщ привозит девиц для кафе-шантанов из Поволжья, причем не брезгует связываться с притонами и портовыми кабаками.
– Разве вы с ними знакомы?
– Нет. Но театральный критик “Московских ведомостей” прежде работал в столице и подробно описал мне этих двух субчиков. Исключительно для того, чтобы я держался от них подальше. Однако я считаю, что лишь подобные хитрованы способны отыскать певицу, которая нам интересна.
IV
Толстяк подкатился к ним на пару секунд раньше долговязого.
– Какая радость! Счастье и ликование! – причитал он, хлопая себя ладонями по широченным ляжкам. – Г-н Кузьмин, собственной, так сказать, персоной. Давно, давно мечтал познакомиться. Пожать вашу руку!
Он потряс ладонь сыщика своими пухлыми пальцами и попытался обнять Полину, но та отшвырнула его возмущенным воплем. Ничуть не смутившись, Холодзяжко продолжал рассыпаться в любезностях:
– Ох, батенька, что же вы устроили в Париже. Варьете а-ля рюс. Грандиозно! Божественно! Самому посетить не довелось, но наслышан, наслышан.
Недовольный Пьетро перебил его дребезжащим баритоном.
– Это как же понимать, Иван Яковлевич? Вы отправили телеграмму мне, а потом позвали конкурента?
– Ха! Конкурент? Будто бы нам есть, что делить, – тоненько завизжал толстяк. – Петербург – город большой, певичек на всех хватит. А мне вы написали, что ищете деву особенную. Или, может статься, уже отыскали?
Он покосился на Полину и панибратски подтолкнул Мармеладова локтем.
– Нет, сударь, это mademoiselle[9] Авелин, – сочинил на ходу сыщик. – Она почти не понимает по-русски, но весьма расторопно управляет труппой в моем варьете.
– Понимаю, пони-и-има-а-аю, – Холодзяжко облизнулся. – Я тоже люблю таких… Молоденьких, так сказать, и расторопных. Чую, мы с вами найдем общий язык.
Пьетро нахмурился еще сильнее.
– Я требую объяснений, г-н Кузьмин! Вы присылаете телеграмму, обещаете мне щедрый гонорар за то, что помогу отыскать певицу для осеннего сезона во Франции.
