Я», и аналогичную в комнату: «Не смейте входить, здесь будут происходить мои сумасшедшие разборки с моими не менее сумасшедшими друзьями»!
Мои конечности только-только стали обретать былую силу, и я сжала пальцами покрывало, чтобы успокоиться. Чувствуя, как неприятно обида растекается в груди.
Он зажмурился и снова ущипнул себя за переносицу.
— Прошу помолчите о том, что увидели… Поверьте, вам лучше помолчать.
— Я уже в ужасе от перспективы рассказать об этом кому-нибудь. Не утруждайтесь.
— Просто постарайся не доставлять мне лишних неприятностей.
— Ох, разумеется! — вскинула я брови, усмехнувшись. — У Его величества же столько забот!
Он выдохнул.
— Было приятно снова вас увидеть, — улыбнулся Рейган, пригвождая меня к кровати своим взглядом. Затем он кивнул на прощанье и покинул комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Хотя я прямо-таки чувствовала, как юноша хотел шибануть этой дверью со всей силы.
Ветер задувал в разбитые окна, мерзкий запах медленно улетучивался.
Сбросив с лица высокомерную маску, я достала из кармана платок Рейгана и развернула его. Только сейчас мое внимание привлекла вышивка в самом углу. Присмотревшись, я прочитала: «С.В».
Сесилия… Ну конечно…
Потерев лицо рукой, я выдохнула со смешком и зажмурилась.
Разумеется, он дал мне платок своей пассии.
Скомкав его в кулаке, я со злостью швырнула платок на пол и откинулась на кровать.
Глава 2
Мое появление в аудитории в сопровождении Софии, произвело настоящий фурор. Каждый. Каждый посчитал своим долгом кинуть на нас недоверчивый взгляд и перекинуться шепотом парой фраз со своим соседом.
А в сущности, не произошло ничего критичного.
Утром, единодушно опоздав на завтрак, мы с Эвелин вместе выбежали из комнаты и наткнулись на Софи, которая с горшочком с каким-то растением в обнимку томно проплывала по коридору. Позади нее шествовала свита из юношей, которые краснели и алели аки маков цвет, стоило только девушке бросить на них взгляд и мягко улыбнуться.
Оказалось, что у Софи, как и у меня стоят занятия по живописи, и девушка вызвалась проводить меня. Я поначалу отнекивалась, но в итоге сама не поняла, как оказалась идущей рядом с девушкой к нужной аудитории. Наверняка, все это проделки Эвелин!
За утро и вчерашний вечер, я поняла, что эта девушка обладала просто удивительной способностью создавать вокруг себя невероятный сумбур, и, если ты стал его частью — пиши пропало.
Возвращаясь к реакции остальных студентов академии, то она была просто упоительной. Когда я села за соседний мольберт с Софией, одна из девушек едва не подавилась яблоком, который кусала. Ее соседке пришлось долго стучать беднягу по спине. Взгляд, которым она одарила меня после этого, стоил всего утреннего сумбура.
— Ибаскус очень любит солнечный свет, и я ужасно измучилась, выбирая куда же его поставить. Понимаешь, в моей комнате все места у окон уже заняты другими светолюбивыми растениями, так что бедному ибаскусу совершенно не нашлось места. К тому же, его почему-то не взлюбил Пуся.
Я моргнула и, приподняв бровь, посмотрела в безмятежное лицо Софи, которая поглаживала лепестки своего ненаглядного ибискуса, видимо решив, что лучшим выходом из проблемы с нехваткой света станет таскание растения за собой по всей академии.
— Я даже стесняюсь спросить… А Пуся, это кто? Твой домашний питомец?
Софи посмотрела на меня, на ее лицо появилось какое-то такое восторженно-мечтательное выражение, и я тут же поняла о ком она говорит.
— Нет-нет! — остановила я ее. — Не объясняй. Лучше не надо.
— Ты такая колючка, Бекки! Прямо как мой Вайдан.
Я фыркнула.
— Неужели ты только что сравнила меня с кактусом?
— О, — она мило улыбнулась. — Ты такая внимательная. Я думала, ты не запомнишь то, что я говорила по пути сюда.
Мне не очень понравилось, что она заметила это. Намного легче обороняться, если все вокруг считают тебя лишенной даже намека на положительную черту характера. Что с ними было не так? Что Эвелин, что Софи…
Я нахмурилась.
— Ничего подобного. Ты просто произнесла это имя раз пятьдесят, если не больше.
— Уверена, что упомянула о нем только один раз, — почти пропела Софи и невозмутимо принялась смешивать краски на палитре.
Нахмурилась еще сильнее и тоже потянулась за палитрой, по пути заметив, насколько грамотно была оборудована эта аудитория. Каждый уголок был просто залит светом, нежно льющимся из окон во всю стену. Мольберты учащихся располагались полукругом, а в центре находился огромный холст для преподавателя.
Не успела я выдавить из тюбика и пары красок, когда вокруг вдруг стало абсолютно тихо. Только Софи недалеко от меня что-то мурлыкала себе под нос. Не понимая, что могло так взволновать девочек (а здесь были только они), я подняла голову.
По аудитории шли близнецы.
Вчера я не смогла рассмотреть их должным образом, лишь поразилась их кошачьей внешности, но сегодня, когда они предстали во всей красе… Они напоминали двух пантер. Их движения были также гибки и плавны, глаза смотрели и хищно, и игриво, и угрожающе. От них веяло чем-то таким невероятно манящим, а эти золотые глаза проникали в самую душу.
Теперь я понимала, почему вдруг стало так тихо. Девушки просто восторженно взирали на близнецов, затаив дыхание.
Один из них занял самый дальний мольберт от двери и принялся укладывать кисточки, который достал из чехла, что принес с собой. Другой же, не проявляя никакого интереса к живописи, подвинул соседний стул к стене и развалился на нем, прикрыв глаза. Иногда он приоткрывал один глаз, наблюдал за братом и снова делал вид, что спит.
— Аштон — у стены. А Алоис — тот, что рисует, — проговорила Софи, когда эффект от появления юношей сошел на нет, и к девушкам вернулась их прежняя разговорчивость. — Почти никто не может различить их. Но на самом деле, Аштон — зачинщик всех их проделок, Алоис — намного спокойнее. И…
— Не нужно, — остановила я ее и перекинула волосы с плеч на спину. Посмотрела на белый холст. — Не нужно мне говорить об этом. Зачем ты это делаешь? Я не хочу знать, чем отличаются Алоис и Аштон. Спасибо.
Софи посмотрела на меня с улыбкой, пожала плечом и вернулась к своим краскам.
Невероятно вовремя появился преподаватель, он с радушной улыбкой поприветствовал нас. Как мне показалось, его глаз пару раз дернулся при виде близнецов, и он как-то подозрительно вздрогнул, когда Аштон помахал ему, приветливо улыбнувшись. Преподавателя действительно только можно было пожалеть.
Движение слева привлекло мое внимание, и я заметила, что Аштон, усмехнувшись, наклоняется к уху Алоиса и что-то шепчет ему, тот слегка улыбается и
