улучшить их гражданское положение. В 1785 г. он приказал не выдавать разрешений на брак тем молодым людям, которые не представят свидетельства о получении ими общего образования в «нормальной» немецкой школе (через год этот закон был распространен также на Богемию и другие провинции). В то же время он возобновил гонения на сельских арендаторов и шинкарей в надежде заставить их заниматься личною обработкою земли; но результат был тот, что тысячи семейств были разорены, а к земледелию были привлечены лишь несколько десятков семейств. Большие еврейские массы не могли сразу приучиться к земледелию, а вдобавок у правительства не хватало свободных запасов земли для колонизации евреев, так как оно в то же время занялось колонизированием немцев в своей польской окраине.
В 1789 г. Иосиф II наконец решил облагодетельствовать галицийских евреев особым «Толеранц-патентом», который должен был строго регламентировать не только их гражданский и экономический быт, но и внутреннюю, даже духовную жизнь. Император не скрывал своей конечной цели: уничтожение национальной самобытности еврейства. В резолюции на докладе придворной канцелярии о новом регламенте (1788) он так формулировал свой взгляд на еврейский вопрос. «Из этого, с таким трудом составленного, проекта еврейской хартии (Juden-Patent) не может выйти ничего целесообразного и прочного, если связываться со всеми еврейскими законами и обычаями, частию происходящими от Моисея, частию позже превратно истолкованными, и соединять их с ныне действующими (государственными) узаконениями. Те из религиозных обычаев евреев, которые не противоречат общим законам, могут быть ими сохранены; по отношению же к прочим каждому должен быть предоставлен выбор: либо отречься от своих религиозных обычаев, не соответствующих духу времени и обстоятельствам, либо отказаться от всех преимуществ гражданина государства и, по уплате эмигрантской подати, удалиться за пределы страны». Такая инструкция могла привести только к жестоким насилиям над совестью, и мы дальше увидим плоды галицийского «Толеранц-патента», изданного в год французской «Декларации прав человека и гражданина». Для густых еврейских масс Галиции, только что втянутых в мистическое движение хасидизма, несомненно нужна была глубокая культурная реформа для того, чтобы они могли стать частью свободного гражданского общества, но не орудиями полицейского государства можно было совершить эту реформу.
В Венгрии «Толеранц-патент» Иосифа II, приспособленный к местным условиям, лег в основание регламента, известного под именем «Systematica gentis judaicae regulatio» (1783). 80 000 евреев Венгрии, живших раньше в тесном районе нескольких округов (Пресбург, Тирнау и др.), получили право постоянного или временного жительства повсеместно, за исключением горнозаводского района. Однако промыслы их были еще ограничены и «Toleranz-taxen» чрезвычайно обременительны. Расширение прав ставилось в зависимость от выполнения «просветительной» программы Иосифа II: было объявлено, что через десять лет для открытия какого-нибудь торгового дела потребуется предъявление предпринимателем свидетельства об окончании курса в нормальной школе, причем все деловые бумаги должны писаться на немецком или венгерском языках, но отнюдь не на еврейском или Jüdisch-deutsch. Культурная опека выражалась иногда в курьезных формах. В числе предписанных сверху «реформ» было обязательное бритье бороды. Так как для ортодоксов это было сопряжено с нарушением обычая, то к императору вскоре поступила петиция, в которой венгерские евреи, ссылаясь на провозглашенное начало веротерпимости, просили о дозволении носить бороды (1783). Просьба была уважена. Австрийский император, таким образом, оказался уступчивее прусского короля Фридриха II, который, исходя из противоположного взгляда на роль еврейской бороды, не разрешал вольнодумным берлинцам брить ее (выше, § 2).
§ 4. Польша после первого раздела
Накануне политического кризиса Западной Европы большой еврейский центр в Польше находился в состоянии распада. Это был момент между первым разделом Польши (1772) и вторым (1793). Над нездоровым организмом Речи Посполитой уже была произведена первая вивисекция: Россия отрезала Белоруссию, Австрия — Галицию, Пруссия — часть Познанской провинции. Вместе с тем разрезывался на куски и компактный организм польского еврейства. Одна часть этой самобытной массы сделалась объектом преобразовательных экспериментов в лаборатории Иосифа И; другая увидела себя в роли «терпимой» в государственной казарме Фридриха II, который охотнее взял бы польские провинции без их еврейского населения; третья часть очутилась под властью России, которая до тех пор не могла мириться даже с наличностью горсти евреев на своей малороссийской окраине. Оставшийся после хирургической операции 1772 года, сокращенный центр еврейства в Польше переживал судороги агонизирующего государства, которому предстояли еще два раздела. Раненая Польша металась, искала жизненного эликсира в регламентах Постоянного Совета, в реформах Четырехлетнего сейма (1788—1791). В связи с общими реформами почувствовалась потребность в излечении старого недуга — решении еврейского вопроса. «Скарбовая (финансовая) комиссия» Четырехлетнего сейма собрала сведения о численности еврейского населения в Польше после первого раздела, об их экономическом и культурном состоянии — и вот результаты этих официальных исследований, как они представлены в выводах одного из членов комиссии, историка Тадеуша Чацкого, специально изучившего еврейский вопрос.
Официально количество еврейского населения в Польше и Литве в 1788-м исчислялось в 617 000 человек; но Чацкий справедливо указывает, на основании целого ряда поверок, что действительное число евреев, скрытое от официальной ревизии по фискальным соображениям, доходило по крайней мере до 900 000 душ обоего пола. Это почти совпадает с указанием Бутримовича, члена «еврейской комиссии» при Четырехлетием сейме, что евреи в Польше составляют восьмую часть всего населения (8 790 000). Почти миллионное еврейское население очень быстро размножалось, вследствие укоренившегося в то время обычая ранних браков. Школьное образование мальчиков было ограничено изучением религиозной письменности, в особенности Талмуда. Торговля была в руках евреев в следующих пропорциях: одна десятая часть ввоза, но зато три четверти всего вывоза — сельских продуктов, леса, льна, кожи и прочего сырья. Так как на свое содержание купец-еврей тратил вдвое меньше, чем христианин, то он мог продавать свой товар дешевле и делать быстрые обороты. Но, с другой стороны, вследствие склонности к рискованным предприятиям еврейский купец чаще впадал в банкротство, и очень редко нажитое им состояние удерживалось в его семье в ряде поколений. В большинстве провинций половина всех ремесленников состояла из евреев. Среди ремесленников преобладали сапожники, портные, скорняки, золотых дел мастера, столяры, цирюльники, но зато во всей стране было только 14 семейств, занимавшихся земледелием. 12-я часть всего еврейского населения состояла из людей «праздных», без определенных занятий, а 60-я часть — из нищих.
К этим выводам из официальных ревизий и наблюдений очевидца следует добавить, что одним из главных промыслов евреев в то время было «шинкарство» — содержание питейных домов в городах и деревнях (в деревнях жило тогда не менее одной трети всего еврейского населения). В панских имениях
