Обидно.
БАБУШКА: Конечно обидно.
ЮНОША: Но, почему?
БАБУШКА: Потому что не задумываются. Совсем не задумываются. Для таких людей разговоры о совести, о чести, сказка. Их глаза застилает пелена.
ЮНОША: Какая пелена?
БАБУШКА: Пелена жадности. Жадность, пожалуй, самый худший и самый большой порок. Из-за жадности происходит всё. Всё нехорошее, что вообще есть. Желание получить не своё, порождает зависть, а жадность и зависть в свою очередь производят действия, в которые мы сегодня с тобой попали, тот самый «переплет».
ЮНОША: Переплёт?
БАБУШКА: Да, переплёт.
ЮНОША: Но, почему так?
БАБУШКА: Потому что век сейчас такой.
ЮНОША: Какой? Век как век.
БАБУШКА: Ни скажи. В разные эпохи, разные века. Был железный век. Был золотой век. Разные были.
ЮНОША: А сейчас какой?
БАБУШКА: Глиняный.
ЮНОША: Глиняный? Что это значит?
БАБУШКА: Не понимаешь?
ЮНОША: Нет. Ну, железный примерно понимаю, золотой так же. А вот глиняный, нет. Кто вообще придумывает им названия?
БАБУШКА: Не знаю. Люди. Умные люди. А глиняный, ну подумай сам. Вспомни, что сегодня происходило с нами.
ЮНОША: Да одни оскорбления сегодня. При чём тут глина?
БАБУШКА: Одноклассники обидели? В магазине унизили?
ЮНОША: Аж, два раза. Только при чём тут глина? Как связать?
БАБУШКА: А ты, разве в этих беспочвенных оскорблениях не увяз?
ЮНОША: Как в болоте?
БАБУШКА: Нет. Глина, хуже чем болото. Болото втянуло и всё, конец. Но из него можно, пусть с трудом, но вырваться. А глина вроде и не втягивает, и в тоже время когда она мокрая, ты по ней сползаешь, помимо своей воли. И хочешь вырваться, и усилия прилагаешь, да ничего не получается.
ЮНОША: А если сухая? Тогда же не сползаешь.
БАБУШКА: Да. Верно. Не сползаешь, но можешь очень больно пораниться об острые углы, засохшей глины.
ЮНОША: Интересно ты сравниваешь. Глиняный век.
БАБУШКА: Глиняный век, он и есть. Ты вязнешь словно в мокрой грязи, по уши, пытаешься вскарабкаться вверх, а мокрая глина не даёт. Ты скользишь, и как бы не старался, вгрызаешься, и опять скатываешься на исходную точку. Хочешь вырваться из плена нищеты, да не можешь. Вроде понимаешь, как правильно сделать, а какая-то бесформенная сила, отнимает у тебя последние, твои силы, и отбрасывает назад. А если глина высыхает, ранишь об неё руки, и ноги, и не в силах двигаться вперёд. Она, глина, не пускает. Трудно сопротивляться и на помощь надеяться сложно. А порой и не на кого. Согласен?
ЮНОША: А как же тогда жить? Разве возможно?
БАБУШКА: Возможно. Ты должен научиться, ни от кого, ничего не ждать. Тогда получится.
ЮНОША: Получается, что жизнь, это сплошные испытания.
БАБУШКА: Получается.
ЮНОША: Сложно в испытаниях без помощи.
БАБУШКА: А ты, постарайся ценить и оценивать свои испытания, как ступеньку вверх. Без понимания, без осмысления, что с тобой произошло, ничего в жизни не добьёшься.
ЮНОША: Не понимаю. Если про шурупы, чего тут думать. Нас обманули, нас обвинили и мы остались ни с чем.
БАБУШКА: Так, да не так. Если вспомнить, ты не настоял на том, чтобы пересчитать перед покупкой шурупы. Не настоял, чтобы взять чек.
ЮНОША: Так она, как мегера себя вела, я испугался. Что я теперь и виноват?
БАБУШКА: Не виноват. Но опростоволосился. Ты не испугался, а растерялся, от её хамства. Она просто воспользовалась твоей неопытностью и твоим юным возрастом. Надавила. Ты не знал, как противостоять.
ЮНОША: Когда мы были вдвоём, ты тоже не сумела.
БАБУШКА: Я тоже не сумела. Слишком интеллигентные мы с тобой для такой войны. И не дали нам. Выгнали. А у меня сердце. Чтобы не потерять всё, пришлось отступить.
ЮНОША: Признаём поражение?
БАБУШКА: Нет. Вот увидишь, справедливость восторжествует.
ЮНОША: Как?
БАБУШКА: Поживём. Увидим.
ЮНОША: Ты, в это веришь?
БАБУШКА: Тяжело верить. Согласна. Но, Бог шельму метит.
ЮНОША: Ба. Ты давно живёшь, ты много справедливости за свою жизнь видела?
БАБУШКА: Видела. Правда, немного.
ЮНОША: И что? Она сама собой происходила? Как добиться справедливости? Вот шурупы. Ну, что теперь. Разве их отдадут?
БАБУШКА: Нет, не отдадут. Но, и им в прок не пойдёт. Глиняный век, всему виной. И он одинаков для всех. Как нам, в нём тяжело, так и им. И они выкарабкаться не могут из порочного круга. Хотя и разбогатели на этом. Но, и им глина отомстит. Иди лучше в другой магазин и купи ещё три шурупа, и доделывай забор. А в магазин, в котором нас унизили, не ходи больше никогда.
ЮНОША: Хорошо. Я этот магазин буду обходить стороной. Глиняный век. Ну ты придумала. И, жестокость невероятная, и скользящая масса, одновременно, до тошноты.
БАБУШКА: Вот, именно.
ЮНОША: Пойдёшь напролом и поранишься, и сползёшь вниз.
БАБУШКА: Это точно. И неизвестно куда тебя затянет, в какую сторону вытолкнет. Хуже болота.
ЮНОША: Неужели нельзя выбраться?
БАБУШКА: Можно. Но, это долгий разговор.
ЮНОША: Ба. А раньше жизнь была лучше? Давно. В твоей молодости.
БАБУШКА: Время было другое. Люди вели себя по-другому. Но, жадность, трусость, подлость, любовь, благородство, честность, справедливость, доброта, во все времена одни и те-же.
ЮНОША: Ничего не меняется?
БАБУШКА: Почему же? Компьютеры, телефоны, космос. Наука развивается. Только человеческие качества, как хорошие, так и плохие, как были изначально, такими и остаются, никогда не изменятся, до скончания века. Но в разные эпохи, преобладают либо хорошие, либо плохие.
ЮНОША: Понятно. Значит и раньше было не очень. Ладно. Пойду за шурупами.
БАБУШКА: Иди. И не заходи в тот магазин, не ищи справедливости, не время, сейчас.
ЮНОША: Хорошо. Я теперь учёный.
Юноша, достал свой кошелёк и начал пересчитывать все деньги. Пересчитав, взял в руки свой школьный рюкзак, открыл его и достал второй кошелёк. Пересчитал из него деньги. Положил пересчитанные деньги в первый кошелёк.
ЮНОША: (Размышления вслух). Денег не хватает на шурупы и краску. Но забор важнее. Придётся сэкономить на завтраках в школе. На лекарствах для бабушки экономить нельзя. На больших переменах, недельку, не куплю котлету и булочку. Придётся отказаться от чая. Чай… (пауза.) или кофе, или какао, обойдусь. В школьном буфете, нет не буду заходить даже. А ещё салат. (пауза.) Ну, ничего. Прорвёмся! Всего-то, недельку по экономить, не позавтракать. Попрошу бабушку сварить побольше каши на завтрак. Выдержу. Я сильный. После котлеты в школе ещё три урока, по сорок пять минут и перемены. Да, ерунда. Лишь бы в животе не урчало. В прошлый раз, когда экономил, урчало. Так сильно. Было стыдно. Наверное, всем было смешно на уроке, когда услышали моё урчание. Опять будут тыкать пальцами, что я нищеброд. Если б отец был жив. Если б мама… (пауза.) Я смог бы их обнять. Мама меня бы поцеловала, пожалела. Жизнь была бы иной. Почему они покинули меня? Почему жизнь такая не справедливая и жестокая? Ах, если бы научиться, хотя бы урчанием в животе управлять. Так неприятно, когда в нём урчит от голода. Втянуть? Напрячь? Ничего, кажется,
