Детские годы принцессы Элизабет пришлись на трагическое, чрезвычайно сложное для Британии время. На Европейском континенте набирал силу фашизм. Гражданская война в Испании показала, что пренебрегать фашистской угрозой далее нельзя. Муссолини и Гитлер не только снабжали Франсиско Франко новейшим оружием, но и отправили на Иберийский полуостров значительные войсковые контингенты. Франкисты, по сути, господствовали в воздухе, делая сопротивление республиканских сил безнадежным. Падение республиканской Испании становилось лишь вопросом времени.
Между тем политические элиты Великобритании, да и сам король Георг VI, все еще сохраняли иллюзии по поводу возможности заключения прочного мира с нацистской Германией. Сторонник политики умиротворения агрессора, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, без устали убеждал парламент в необходимости идти навстречу Гитлеру, сдавая позиции даже там, где в этом не было ни малейшей нужды. Чемберлену удалось привлечь на свою сторону и короля Георга, который надеялся обратиться лично к Гитлеру с предложением мирного урегулирования таких вопросов, как демилитаризация Рурской области и Судетская проблема, искусственно раздуваемых берлинской кликой. Голос короля услышан не был.
В трагическую ночь с 29 на 30 сентября 1938 года рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуар Даладье и премьер-министр Италии Бенито Муссолини подписали так называемое Мюнхенское соглашение, которому суждено было войти в историю как одному из самых гнусных и позорных документов, под которым стояла подпись английского политика.
Вернувшись домой, на Британские острова, Чемберлен еще в аэропорту пафосно заявил: «Я привез вам мир!»
Фактически же встреча в Мюнхене означала раздел Чехословакии. Уже 1 октября германские войска пересекли ее границу и в течение всего лишь десяти дней заняли всю территорию так называемой Судетской области. Пражское правительство, повергнутое в шок таким предательством со стороны тех, кого чехи считали союзниками, отдало приказ армии не оказывать сопротивления оккупантам. Подлость сдачи интересов Праги до сих пор вызывает споры среди историков, ведь известно, что в военном отношении Чехословакия, являвшаяся на тот момент одним из промышленных гигантов Европы, нисколько не уступала Германии. Однако же национальный шок был таков, что правительство Э. Бенеша не смогло найти в себе силы для организации сопротивления.
С подписанием Мюнхенского соглашения фактически рухнула послевоенная Версальская система, гарантировавшая мир на Европейском континенте. Теперь ничто не мешало стремительной милитаризации Германии, росту ее военно-промышленного комплекса и, как следствие, геополитических аппетитов. Впрочем, последнее в Берлине уже и не скрывали.
Гитлер уже и не думал прикрываться демагогическими бреднями о «разделенном народе», о немцах, страдающих на территории чужих государств, – все это осталось в прошлом. Теперь нацистские идеологи говорили прямо: нам нужны пространства, нам нужен «лебенсраум», и мы не остановимся, пока не добьемся своего.
Манипулируя распадом Чехословакии, Германия принудила пражское руководство к подписанию соглашения о «протекторате» Третьего рейха над землями Богемия и Моравия. Уже 15 марта 1939 года Берлин ввел войска на территорию Чехии. Подчиняясь полученным приказам, чешская армия практически не оказала сопротивления захватчикам.
Последствия Мюнхенского соглашения оказались куда серьезнее, чем виделось в Лондоне в 1937–1938 годах. Гитлер получил не только новые территории, Рейху достался огромный военно-промышленный потенциал. Такие концерны, как «Шкода», «Прага», «Ческа Збройовка», теперь работали на нужды вермахта, исправно выпуская автомобили, танки, разнообразное стрелковое вооружение и снаряжение. По состоянию на 22 июня 1941 года из 21 танковой дивизии вермахта, сосредоточенной для наступления на СССР, пять были вооружены именно чешскими танками «Lt-35» и «Lt-38», производимыми в немалых количествах. На шасси последнего до самого конца войны массово выпускалась очень удачная противотанковая САУ «Хетцер», способная на равных бороться с большинством советских и англо-американских танков.
Таким образом, «политика умиротворения» фашистов привела вовсе не к миру для Европы, а к результатам прямо противоположным. Готовность пожертвовать Чехословакией ради совершенно иллюзорного мира лишь распалила аппетиты агрессора.
Германия требовала все больше и больше. В начале 1939 года Гитлер заговорил о давних претензиях на Данциг, и здравомыслящим людям в Европе стало ясно, что новая большая война неизбежна. Несмотря ни на что, правительство Невилла Чемберлена придерживалось двойственной политики в отношении Третьего рейха. С одной стороны, Польше были даны недвусмысленные гарантии безопасности, с другой – реальной подготовки к войне не было. В целом же в самых разных слоях британского общества было немало откровенных сторонников Гитлера: достаточно вспомнить, что возглавляемый влиятельным аристократом сэром Освальдом Мосли Британский союз фашистов был запрещен только летом 1940 года. Прогерманские и, более того, профашистские настроения не могли не влиять на политику Кабинета министров Невилла Чемберлена.
Весной 1939 года Гитлер лично отдал приказ готовить военную операцию против Польши. По всей вероятности, британская разведка знала об этом, постоянно информируя Кабинет и лично премьер-министра о военных приготовлениях в Германии. Правительства Франции и особенно Великобритании до последнего не желали видеть очевидного, но в конце августа стало ясно, что отступать больше некуда.
Первого сентября 1939 года, сразу после известного «Гляйвицкого инцидента», передовые части вермахта вступили на польскую землю. Встав перед фактом начала европейской войны, правительство Невилла Чемберлена вынуждено было 3 сентября 1939 года объявить войну Германии. Войну, к которой Британская империя оказалась катастрофически не готова.
В течение 1939 года генеральные штабы Франции и Великобритании провели множество совещаний, целью которых было согласование вопросов боевого взаимодействия в случае войны с Германией и Италией. Особого смысла все эти переговоры не имели, так как в конечном итоге единое европейское командование создать не удалось. Планирование войсковых операций, решение вопросов мобилизации и логистики отдавалось французским генералам, тогда как Британия готова была отправить во Францию лишь четыре сухопутные дивизии и достаточно скромные воздушные силы.
В то время как германские войска перемалывали поляков, Англия и Франция не сделали для своего восточноевропейского союзника практически ничего. За исключением так называемой «Саарской операции», по итогам которой французы не смогли продвинуться далее 30 км, никаких боевых действий против Германии ни на суше, ни в воздухе не было. Между тем на западе Рейх держал всего лишь 25 слабо оснащенных дивизий, ни в коем случае не способных противостоять совместному франко-британскому удару.
Боевые действия на море, в отличие от суши, начались сразу же после объявления войны.
Третьего сентября 1939 года, буквально через несколько часов после объявления войны Германии, немецкая подлодка U-30, находившаяся на патрулировании в Ла-Манше, потопила английский пассажирский лайнер «Атения», вместе с которым погибли 117 пассажиров и членов экипажа, в том числе 28 граждан США. Фактически причиной атаки явилась ошибка командира лодки обер-лейтенанта Фрица-Юлиуса Лемпа, который принял пароход за вооруженный вспомогательный крейсер. Атака Лемпа имела большой резонанс, и прежде всего – в высших правительственных кругах Третьего рейха. Гитлер и его адмиралы немедленно вспомнили трагическую историю судна «Лузитания», потопленного немецкой подводной лодкой в 1915 году в 10 милях от берегов Ирландии. Гибель «Лузитании», на борту которой также находилось множество американцев, вызвало огромный общественный резонанс и рост антигерманских настроений во всем мире.
