в лужу трактор с экскаваторным ковшом и заброшенное бетонное здание. Дальше начинался лес ржавой арматуры и странные постройки без крыш.
— Вот, можешь поглядеть. Спустись по ступенькам, пока я сачок свинчиваю. Подивишься.
Я начал спускаться по обнаружившимся ступенькам мимо забора из сетки-рабицы. Рядом с кроватной спинкой, вросшей в землю как поручень, начиналось небольшое озерцо. Вода в нём, или то, что было водой, стояло ровно и неподвижно. Если бы озерцо возникло из бомбовой воронки военных времён, то я не удивился бы.
Я наклонился к воде, чтобы разглядеть новый аквариумный вид, составивший Шеврутову славу.
Но никто не роился в этой неожиданно прозрачной воде.
Роиться там было некому.
Огромный глаз глядел на меня оттуда бесстрастно и мудро. Огромное существо изучало меня, как червяка, зашедшего на обед. Царь рыб ждал гостей в своей страшной глубине.
Я отшатнулся и сделал несколько шагов по ступенькам вверх. Там уже стоял Шеврутов. Неожиданно он толкнул меня в грудь.
— Ну, что стоишь. Иди, прыгай.
— Ты что? — шепотом спросил я и прибавил ещё тише: — Ты с ума сошёл?..
— Давай, давай, — толкал меня вниз Шеврутов. — Нечего тут…
Схватившись за ржавую кроватную спинку, я пытался отпихнуть аквариумиста.
Шеврутов печально достал из кармана пистолет ТТ, показавшийся мне отчего-то гораздо большего размера, чем на самом деле.
— Ну, давай, давай — а то он мертвечины не любит. Он тебя сам выбрал, он всегда сам выбирает.
Глаз приблизился к поверхности и бесстрастно смотрел на меня.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
08 июля 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-07-10)
Меня как-то спросили, отчего «наука литературной злости» такая злая.
Я отвечал в том духе, что судить о людях и судить людей в этом случае часть профессиональной обязанности, а вот, скажем, у токаря — это не часть профессиональной деятельности.
Нельзя сказать, что критерии у всех размытые донельзя. Просто токарь ненавидит человечество на отдыхе, а писатель — в рабочее время.
По этому поводу есть хорошая цитата: «Так он сценарист, оказывается. И хотя мне сценаристы по душе, — спроси у сценариста, у писателя, о чём хочешь, и обычно получишь ответ, — но все же Уайт упал в моих глазах. Писатель — это меньше, чем человеческая особь. Или, если он талантлив, это куча разрозненных особей, несмотря на все их потуги слиться в одну. Сюда же я отношу актёров: они так трогательно стараются не глядеть в зеркала, прямо отворачиваются от зеркал — и ловят свое отражение в никеле шандалов». Это Скотт-Фицжеральд, «Последний магнат».
Да и слог — дело странное.
Я бы сравнил всё это с вождением автомобиля. Есть гении-гонщики, они где-то есть, но где — мне неизвестно. Есть очень хорошие водители, есть и раздолбаи. Но есть правильный шофёр, что едет себе в потоке, правильно движется, везёт тёщу — на дачу, детей в школу, в воскресенье — посмотреть на Клинско-Дмитровскую гряду или в Китежград. И он-то и есть самый главный. Я вот как раз укоренён в жизни. Мне не кажется, что то, что называется неловким словом «творчество» суть лучше, чем наслаждение от дороги, скажем.
Я в литературу отчасти опоздал — потому что я пришёл туда в момент надевания пальто и натягивания шапок. Министерство литературы захирело, Коктебель стал грязен и пошл, а точка общественного интереса сместилась от литературы к журналистике. В этом смысле я хоть и использую дефиницию «писатель», но делаю различие между традиционным писателем и собой, как рассказчиком историй. Я, скорее, свидетель, ведущий нормальный, обыденный образ жизни и записывающий происходящее. Впрочем, есть ещё одна цитата.
У Куприна есть такой известный фрагмент: «…и пришли также двое. Один — мощный атлет с розовым телом и низким лбом. Он сказал со вздохом:
— Счастье в творчестве.
А другой был бледный, худой поэт, на щеках которого горели красные пятна. И он сказал:
— Счастье в здоровье.
Царь же улыбнулся с горечью и произнёс:
— Если бы в моей воле было переменить ваши судьбы, то через месяц ты, о поэт, молил бы богов о вдохновении, а ты, о подобие Геркулеса, бегал бы к врачам за редукционными пилюлями. Идите оба с миром. Кто там ещё?»
Извините, если кого обидел.
10 июля 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-07-11)
Написал тут текст про Нравственную дилемму. На самом деле, у меня там была куда более страшная цитата, иллюстрирующая обыденность ужаса, но я, помучившись, её выкинул.
Что не отменяет самого смысла проблемы.
Вернее там смыслов много — во-первых, нужны ли этические модели, если жизнь жёстче (с)
Во-вторых, есть ли, собственно "правильное решение".
Есть ещё и прочие "в-третьих", но сейчас я про них забыл.
Поправка, как сообщает мне прекрасный Леонид Юзефович (да продлятся дни его, его семьи и домашних животных): "Позволю себе лишь уточнить цитату из А.К.Толстого: "Но рабскую верность Шибанов храня, свово отдает воеводе коня".
Сам текст — вот здесь.
Извините, если кого обидел.
11 июля 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-07-13)
(Ссылка в конце)
А вот кому про всякий апокалипсис?
Кстати, позволю себе автоцитату из одного романа:
"Сейчас Владимир Павлович заглянул мне в глаза:
— Ты вот по молодости это не очень хорошо помнишь, а я тебе расскажу. Сразу после Катаклизма множество людей — из тех, кто спасся — было в эйфории. Для них это было освобождение. Ведь раньше они мучились, переживали, суетились. В их жизни было начальство, семьи (где часто счастья никакого не было), и, главное, соображение о том, что они — неудачники. Они недостаточно зарабатывают, у них не сделан ремонт, недостроена дача… И тут — бац! Всё исчезло. Конечно, жизнь теперь была не сахар, и болеть стали больше, но те, кто по-настоящему болел, быстро вымерли.
А вот те, кто пришёл в такое упрощённое состояние, чувствовали себя очень комфортно. Это был второй шанс для неудачников — и, главное, никакого офисного рабства. Ведь у нас масса людей занималась не своим делом — просиживала штаны в конторах, с нетерпением ждала пятницы, чтобы радостно напиться,
