Я выскользнула наружу, прежде чем захлопнуть дверь, заперев его внутри.
Моя комната находилась в конце коридора, и идти можно было только в одном направлении. Я бежала, минуя дверь за дверью, пока не свернула за угол и не увидела ее.
Лестницу.
В спешке я чуть не упала на скользкий пол, перескакивая через ступеньки. Оказавшись в фойе, я не была осторожна и не следила за обстановкой, мне было все равно. Мой взгляд был устремлен на цель — входную дверь.
Распахнув ее, я пулей выскочила с крыльца и помчалась к дороге.
Как и задний двор, массивный участок был полностью окружен высоким забором. Железные ворота преграждали въезд на извилистую дорогу. Зная, что перелезть через них будет легче, чем через забор, я помчалась туда.
Быстро оглядевшись, чтобы убедиться в отсутствии какой-то секретной кнопки, с помощью которой можно легко открыть ворота, я перебросила воду на другую сторону и, просунув ноги между прутьями, полезла по дребезжащему металлу. Декоративные копья наверху царапали мне живот и ноги, когда я подтягивалась, но мне было все равно.
Я была почти свободна.
Оказавшись на другой стороне, я подняла бутылку и уделила мгновение, которого у меня не было, чтобы оглядеться.
Ничего.
Просто территория без зданий и домов, за которыми я могла бы укрыться или спрятаться. Дорога была пуста — не было даже отдаленного шума транспорта.
Выбрав направление, я рванула с места на полной скорости, мощно работая ногами до тех пор, пока они не начали болеть. Камни впивались в подошву, мои тонкие кеды не спасали от этого. Но я не сбавляла темп.
Бежала до тех пор, пока легкие не начали гореть, и мое зрение не начало терять фокус. Только под угрозой потери сознания я перешла на быструю ходьбу.
Пустой участок территории оказался гораздо больше, чем я предполагала. Не было видно ни троп, ни людей. Я продолжала идти, ожидая увидеть на горизонте здания или дорогу, но каждый шаг уводил меня все глубже в никуда.
Не слыша никаких звуков, преследующих меня, — а эти большие парни никак не могли быть тихими, — я замедлилась. Даже при сниженном шаге солнце палило на меня так, что пот капал ручьем. Я остановилась в тени, чтобы отдохнуть, но боялась, что мой запах привлечет насекомых.
Или еще что похуже.
По мере того, как проходило время, моя тревога росла. Я оглянулась через плечо, но ни дома, ни дороги не было видно.
Впереди, по сторонам, сзади — пустота.
Надо было идти по дороге.
Но пути назад не было.
Максимо
Откинувшись в кресле, я уставился на человека, сидящего по другую сторону моего стола.
Магси Кармайкл.
Или Рональд Кармайкл, согласно его свидетельству о рождении и водительскому удостоверению.
Глупая смена имени для глупого человека.
Чем дольше мы сидели в тишине, тем больше пота стекало по его толстым щекам и тем больше иссякало мое ограниченное терпение.
Мне нужно было управлять четырьмя курортами — “Moonlight”, “Sunrise”, “Star” и “Nebula”. У меня были встречи, электронные письма и куча головной боли, связанной с управлением бизнеса. А еще мне нужно было присматривать за маленькой голубкой.
Мой взгляд переместился на выключенные мониторы системы безопасности, которые висели на стене позади него, как раз в тот момент, когда он нашел в себе силы и заговорил:
— После нашего разговора Шамус Макмиллан исчез.
— Хорошо, — ни мое лицо, ни мой голос ничего не выдавали.
Он ждал подтверждения того, что эти две вещи связаны. Подтверждения того, что я убил его.
— Его маленькая дочь тоже исчезла.
И снова я ничего не выдал.
— Хорошо.
Магси провел рукой по своим черным, крашенным волосам, сальные пряди не смогли скрыть его постоянно растущую лысину.
— Я знаю, что Шамус облажался. Он тебя надул…
— Он?
— Ладно, мы. Я помог ему, но только потому, что он мог потерять все. Он попал в плохую ситуацию…
— Мне плевать, какие у него были ситуации. Меня волнует, что меня обманул мошенник и лжец.
— Я сказал, что заглажу свою вину. Я твои глаза и уши. Ты будешь первым узнавать о новых бойцах. Все, что ты еще захочешь, я сделаю, — он глубоко вдохнул, собираясь с духом.
Ну и киска.
— Джульетта, — начал он, говоря единственное, что могло меня заинтересовать.
Я прикинулся дурачком.
— Кто это?
— Дочка Шамуса. Она милый ребенок. Хороший ребенок.
Она была миниатюрной, но далеко не такой, какой ее пытался представить Магси.
— А что с ней?
Магси выглядел нервным, и я начал думать, что мне придется продезинфицировать стул, когда он уйдет. А может, просто выкинуть его. Я сомневался, что вонь пота и перегара когда-нибудь исчезнет.
— Она не имеет никакого отношения к действиям Шамуса. Она не заслуживает наказания.
— На что ты намекаешь? — пробурчал я.
— Ни на что, ни на что. Я просто говорю, что она тоже исчезла.
— Если у нее есть хоть капля здравого смысла в голове, то она ушла так далеко от дерьма Шамуса, как только могла.
Он колебался, казалось, борясь с самим собой.
— У нее нет другой семьи. Только она и Шамус. Ей всего семнадцать.
Я уже знал это. Коул добыл о Джульетте все, что можно было узнать, но этого было мало. У Шамуса не было ни свидетельства о рождении, ни школьных документов, ни даже чертовой налоговой декларации.
Я согласился на просьбу Магси о встрече только потому, что он хоть раз в своей жалкой жизни мог сказать что-то полезное.
Я должен был знать лучше.
Встав так быстро, что стул врезался в стену позади меня, я положил ладони на стол.
— Я не знаю, с кем, черт возьми, ты думаешь, ты разговариваешь, но я бы подумал над тем, на что ты намекаешь.
— Нет, нет. Никаких намеков, — отступил он. — Я просто выражаю свою озабоченность, чтобы ты держал ухо востро на случай, если кто-нибудь ее видел.
Лжец.
Все еще глядя на него, я произнес ровным голосом:
— Если ты снова встанешь мне на пути, я заставлю тебя заплатить. Мне плевать, насколько благородными ты считаешь свои поступки, я заставлю тебя желать смерти.
— Этого больше не повторится.
Мой телефон зазвонил, но я даже не посмотрел на него, нажимая "отклонить".
— А если ты еще раз придешь ко мне в кабинет и хотя бы намекнешь на обвинение, я отрежу тебе язык и скормлю его тебе. Все ясно?
Прежде чем он успел ответить, Эш сунул голову в мой кабинет.
— Ответь на звонок.
Пока он говорил, телефон снова начал звонить.
Взяв телефон в руки,
