в их сторону.
Футбол
Возможно, вы обратили внимание, что в моих рассказах о начальной школе нет ни слова о дополнительных занятиях. Дело в том, что маму, когда она была маленькой, помимо обычной школы, водили в музыкальную, художественную и спортивную. И она решила, что своего ребёнка, то есть меня, от этого избавит — пусть лучше читает книжки и мяч во дворе гоняет. Предполагаю, что это решение далось ей непросто, и время от времени, узнав от соседок об очередном чудо-тренере, она предлагала мне попробовать. Обещая, что не станет даже уговаривать, если мне не понравится, что я могу ходить лишь туда, куда буду сам стремиться всей душой. В результате такого подхода чего только я ни испробовал за эти годы — всего уже и не упомнить: самбо и капоэйра, лепка из глины и вокал, хип-хоп и настольный теннис… Не то чтобы мне ничего не нравилось, кое-где я даже месяц продержался, хотя бы ради того, чтобы побыть как все и после уроков поспешить на секцию. Но всякий раз я чувствовал, что не могу поддержать всеобщее воодушевление, горение, преданность делу, из-за чего испытывал что-то вроде чувства вины. И кружок закруглялся с очередной простудой или просто каникулами.
Со второго класса я начал мечтать о футбольном клубе, но мама была против. Во-первых, травмоопасный спорт, считала она. Особенно ей не нравились удары головой по мячу. Она не сомневалась в отрицательном влиянии подобных соприкосновений на мозг. Во-вторых, ей не нравилось, что там принято ругаться. В качестве компенсации мне подарили бутсы и настоящий мяч. И я ходил с ним на ближайшую футбольную коробку. Она до сих пор пользуется большой популярностью у любителей футбола. Здесь проводят матчи дворники с курьерами, солидные мужчины в пижонских бутсах и даже негры. Две команды полностью чернокожих дядек. Кроме цвета кожи, они отличаются тем, что играют с улыбками и много смеются вместо того, чтоб ругаться. С тех пор, как мы с папой это заметили, мы говорим друг другу «играй как негр», если кто-то начинает ворчать.
Я играл на этой площадке с папой, с мамой (лёгким мячом), со знакомыми ребятами и, чаще всего, один. В последнем случае я долбил по воротам из самых разных точек и достиг определённого уровня точности ударов. Я воображал, что мимо проходит тренер какого-нибудь «Ливерпуля» и приглашает меня в молодёжную команду. Ведь если тут играют негры, то почему бы и тренеру «Ливерпуля» не пройти мимо? В моей голове звучал диалог на английском:
— Hello! — говорил радостный тренер. — I like how you play, do you want to go to Liverpool with me?1
— Thank you very much,2 — отвечал я, потупив взор. А дальше разговор стопорился.
Чтоб подготовиться к судьбоносной встрече, я подналёг на английский, осчастливив своим запросом маму. Она надавала мне текстов, а потом слушала мои пересказы.
В результате через пару месяцев я уже смог ответить уважаемому тренеру, что
— Your offer makes me happy, but here in Moscow I have my family and they can`t go to Liverpool. May be you want to open a club here? There are a lot of talented players in Moscow.3
— I will think about it,4 — отвечал тренер.
А через некоторое время в Москве открывается молодёжный клуб «Ливерпуль», и я на правах вдохновителя и первого игрока прошу позвать туда Никиту и Клещиков. А потом мы играем товарищеский матч с молодёжной командой английского «Ливерпуля», и московский филиал побеждает.
И вот в сентябре 2019 года, играя в одиночестве, я заметил краем глаза дяденьку, остановившегося около коробки. Я продолжил бить по воротам с утроенным усердием, срочно восстанавливая в памяти свой английский пассаж.
— Молодой человек, — обратился ко мне дяденька на чистом русском. — А вы в каком клубе занимаетесь?
— Ни в каком, — ответил я с гордостью.
— Приходите в наш. «Буран» называется, тут недалеко. Нам как раз не хватает забивного нападающего.
— I will think about it, — хотел сказать я, но ограничился скромным «Спасибо».
Маме пришлось покориться судьбе. Я пообещал беречь голову и другие конечности, а также не ругаться. И стал нападающим футбольного клуба «Буран». Я не знал, как до этого жил без футбола. Я считал дни до следующей тренировки, а каждые выходные мы играли матчи. Я пытался вычислить, когда позвать одноклассников — нам доставались то слишком сильные команды, то слишком слабые, то погода нелётная, то у Маруси занятый день.
И вдруг Венька Клещ пишет в классный чатик: «В эту субботу мы с братом играем важнейший футбольный матч, приглашаем желающих поддержать». А время и стадион — те же, что у нашей команды. Я бы упал, если б не сидел за столом.
И тут Aliska пишет: «Обещаете победить?»
«Обещаем», «Зуб даём» — пишут одновременно Клещики.
Их команда сильная, я знаю. «Но зуб давать всё-таки рискованно», — усмехаюсь я.
«Приду!» — пишу я. И за мной вереница «+» Вот будет сюрприз Клещикам.
Никитка мне позвонил, спросил, что это я так резво собрался за Клещиков болеть, я ему объяснил, он тоже плюсик поставил.
Победить команду Клещиков при всём классе это ж просто мечта! А вот проиграть с разгромным счётом — позор на оставшиеся шесть лет. Они не упустят ни одного подходящего случая, чтоб не напомнить мне об этом. В общем, я по полночи не спал, воображая то один, то другой сценарий. Кроме Никиты, никому свой секрет не открыл.
Вдруг на одной из перемен Никита идёт к Клещикам.
— А соперник-то как, силён? — спрашивает.
— Да не, слабаки, — проговаривается Сенька.
— Ну я так и думал, — разочарованно качает головой Никита.
— Да не знаем мы, — спешит поправить брата Венька, — в прошлом году только встречались. Кто их знает…
— Понятно, — кивает Никита. — А вы, значит, оба нападающие?
— Само собой, — разводят руками братцы. — Мы круче, чем Кавани и Суарез.
— Ну хоть посмотрим, кто из вас больше им накатает, — говорит Никита довольно громко.
— Я за Веньку буду болеть, — оборачивается к ним сидящий перед ними.
— Я ставлю на Сеньку, — заявляет другой.
— Так, — потирает руки Никита, — ставочки значит…
И берёт листочек записывать, обходит болельщиков, подходит к Алисе — смотрю — Клещики уши навострили, на кого поставит.
— Я за сильнейшего, — подумав, говорит Алиса.
Никита возвращается ко мне довольный-предовольный и зовёт меня выйти.
— Ты чего творишь? — возмущаюсь я. — Ради Алисы они нас просто порвут.
— Эх ты! Футболист называется! Да я
