поскольку обладатель глаза яростно заревел и чем-то долбанул по завалу, пытаясь наказать такого беспардонного меня. И надо сказать, впервые я порадовался тому, что завал оказался таким крепким!
Тварь снаружи бесновалась довольно долго. Если первые минуты я еще дергался, следя в оба глаза, за тем, что бы она ко мне не прорвалась, то потом отошел в сторону и опершись на копье, принялся наблюдать со стороны. Чем дальше я от этого зверя, тем лучше, особенно после того, как рядом со мной прокатился по полу здоровенный обломок камня, размером с две моих головы, чудом не отдавив мне ногу. Зверь снаружи явно так же сильно как я мечтал прорыть проход в пещеру, и даже конечная цель этого занятия у нас совпадала — мы оба хотели жрать!
В какой-то момент мое ошеломление прошло, да и стоять на одном месте надоело и я решил опять подойти поближе. И не зря, это того стоило. Потому что, взглянув трезвым взглядом на размеры засыпанного выхода, я вдруг понял, что существо с таким глазом в эту дыру просто не поместится! А раз так, то пусть копает, мне не жалко.
— Трудно землю рыть лопатой, нам поможет экскаватор, — негромко пропел я, улыбаясь, и тут же выругался, сплюнув — Ну вот опять…
Эту детскую песенку постоянно напевал другой мой сослуживец. Напевал и ругался, а потом опять бормотал ее же. Ну или что-то другое из репертуара про синий трактор. Песенки и мотив оказались настолько прилипчивыми, что вскоре весь взвод уже знал и мотив, и слова, и нет-нет, да бормотал их в минуты безделья. Жуткая штука, на самом деле, песенки массового поражения! Но детям почему-то нравятся.
— Эй, урод, спой что-нибудь, будь человеком! — Проорал я, приблизившись к дыре, и с удовольствием услышав яростный рев животного, легко увернулся от очередного прокатившегося по полу булыжника. — Копай, копай, скотиняка, труд сделал из обезьяны человека, и из тебя сделает… кого-нибудь. А я пойду, вздремну, пожалуй…
Отойдя в сторону, подальше от места раскопок, я как мог угнездился на жестком камне, и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Но как назло сон не шел. Тут и адреналин вовсю бурливший в крови сказался, и беспокойство неясное о том, что я что-то пропустил. Что-то очень важное…
— Кто у нас в мире имеет такие размеры? — Рассуждал я вслух — Слон? Кит? Не, ну сухопутных китов не бывает!
А вот слона я никогда не видел, даже в зоопарке, но сильно подозревал, что даже у самого большого слона глаза поменьше будут. Раз так в несколько. Да и не бывает зеленых слонов.
— Да ну нахер! — Еще не додумав до конца мысль, вскинулся я, сев на каменном полу, — Он же зеленый!
Мысль требовала немедленного подтверждения, тем более, что неизвестный агрессор почему-то затих и больше не громил вход в мое временное пристанище, а потому я, подхватив копье, кинулся к завалу.
Света попадающего в пещеру через отверстие стало гораздо меньше, видимо дыру изрядно засыпало, но отверстие все еще было, я и, пригнувшись, максимально осторожно выглянул наружу. Что бы опять столкнуться взглядом с самым настоящим ящером!
— На сука! — Руки опять сработали быстрее мозга, и копье рванулось вперед, чтобы под разъяренный рев исчезнуть в отверстии, теперь уже навсегда. А само отверстие засыпало землей и мелкими камнями.
— Вот же урод, — в сердцах высказался я, отползая от завала спиной вперед — Еще и копье спер, падла!
В пещере, стало совсем темно и тихо, и только за спиной что-то тускло светилось, абсолютно, впрочем, не помогая разогнать кромешный мрак. Обернувшись, я радостно увидел вновь появившееся окно портала, через который я сюда попал.
Причем теперь, в свете последних событий, сомнений в том, что это портал, у меня не было. Ну а как я еще мог попасть к динозаврам? В сказку, написанную Жюлем Верном про затерянный мир под землей мне верилось гораздо меньше. Все же в школе учился, понимаю, что это бред.
К порталу я почти бежал, и даже умудрился не споткнуться ни разу в полной темноте, вот только радость моя уменьшалась с каждым шагом. А дойдя до него, я и вовсе остановился и растерянно поскреб затылок, прикидывая как же туда попасть. Все дело в том, что нижняя граница окна находилась метрах в четырех над моей головой, а летать я пока научился только вниз, да и то если недолго.
— Без лестницы никак, — расстроено пробурчал я себе под нос, а потом, прошелся вокруг портала и не обнаружив рядом стен, добавил, — И это должна быть просто охренительно большая стремянка!
Рядом с завалом все еще было тихо, и помаявшись бездельем какое-то время, я решил, что единственный шанс соорудить лестницу находится снаружи, а потому, если я хочу когда-нибудь попасть домой, то придется рискнуть. Да и пить хотелось со страшной силой. И есть.
Копать, в этот раз, пришлось руками, да еще и в полной темноте, но, несмотря на это, дело продвигалось намного быстрее. Видимо чертов ящер основательно взрыхлил завал, разворошив тут все, и теперь мне гораздо легче удавалось вытаскивать камни наружу. Вот только осторожничать приходилось вдвойне, так как вытаскивая один булыжник, можно было легко обрушить на ноги еще несколько. Но даже это не портило моего настроения, и трудился я с энтузиазмом, улыбаясь и иногда поглядывая назад, на мое окно, ведущее домой.
— Трудно землю рыть лопатой, — машинально пропел я, чертыхнулся и, улыбнувшись, добавил, — Херня, мы и руками можем!
Глава 3
Раскопки длились еще почти целые сутки, и все это время я с тревогой оглядывался на мерцающее окно портала, опасаясь, что эта неведомая хрень исчезнет, оставив меня в этом мире навсегда. А потому, в какой то момент я благополучно наплевал на брезгливость и суеверия, и вооружился частью скелета, решив использовать в качестве лопатки отломанную кость. Хотя, скорее всего этому решению способствовали порезанные о камни пальцы и усилившаяся жажда. И вроде бы усталость накапливалась, и сил оставалось все меньше, а копал я все быстрее, практически не на что не отвлекаясь, и садясь отдыхать только тогда, когда не было сил поднять очередной камень.
И это трудолюбие дало свои плоды. К полудню следующего дня я, щурясь от слепящего солнечного света, аккуратно выглянул из пещеры, а там, убедившись, что меня не поджидает в засаде огромный хищник,
