появилась панская одёжа, глаженая сорочка, брюки навыпуск. А того лакея он целый век благодарил за то, что дал ему кусок хлеба. Живет он теперь как в раю.
Хорошо тому, у кого хрен большой — вечный кормилец.
Горячая дивчина
Одна дивчина очень захотела, а почесать некому. К тому же звать взрослого парня она боялась, вдруг все прознают, что она дает. И вот нашла она одного малого лет двенадцати и поволокла его в коноплю. Хлопец догадался, зачем она его волочет, а делать ему это было неохота. Он ей и говорит:
— Ты вперед иди, а я сзади буду, а то неровен час люди заметят.
Согласилась она, пошла вперед. А он тем временем кликнул своего старшого брата лет восемнадцати и пошел за девкой в коноплю. Догнал ее, дивчина стала с ним заигрывать, придумала учить, как надо с девчатами баловаться. А старший брат, как кот за воробьем, в коноплю крадется. Добрался до них и лег напротив в борозде. Притаился, а сам слушает, чем дело кончится. Дивчина позаигрывала немного с хлопчиком, а потом легла, заголила живот, ноги развела. У самой от волнения дыханье сперло, а марфутка зачесалась, мочи нет — посередине две красные стежки подрагивают, изнутри слюна течет.
— Ляг на меня!
А хлопчик отнекивается:
— Да я не умею.
— Ляг, я поучу, — а у самой голос дрожит.
— Боязно.
— Да чего ты боишься: это ж так весело, ляг!
Хлопчик собрался было лезть, а потом и говорит:
— Закройся, а то мне стыдно.
Она закинула подол на голову, а хлопчик кивнул брату. Тот — скорее из-под конопли, как ошпаренный. Да не медля прямо к дивчине, заправил ей и пялит ее вовсю. Дивчина этой шутки не заметила, а только чует, что уж больно ей хорошо, и причитает:
— Вот тебе и не умеешь, вот и не страшно. Молодец, Грицю. Та-а-к, та-а-к! Еще, еще… Приходи завтра.
А малый, как брат начал махать, домой ударил. Дивчина фартук опустила, смотрит: господи! на ней не малый, а взрослый парубок.
С тех пор она стала часто ему давать, только бы другим не рассказывал.
