у штоков уходят миллионы лет, и все это не масштабируемое разумом, вечное время их рост не остановим.
Вот и гора Улаган прирастает ежегодно на доли миллиметра. Возможно, когда-нибудь накопленная в ней сила прорвет-таки земную толщу, и на ее месте образуется новое соляное озеро. Осознавая это, уже без иронии смотришь на ее более чем скромную высоту. Подлинное величие разглядит не всякий.
На вершину Улагана мы заехали степной, но довольно торной дорогой. Вершина одарила нас прекрасной эльтонской панорамой.
Озеро раскинулось перед нами во всей красе и розовело и искрилось, и солнце лежало на нем, как на перине. За озером, насколько хватало глаз, ковылилась степь, сливаясь совершенно неразличимо с наползающими издалека тучами.
Здесь, на вершине, сооружено место отдыха со скамьями и кострищем и, что самое важное, с ветрозащитными стенками из местного ломкого камня. Если приглядеться, на нем можно разглядеть следы древних, миллионолетних окаменелостей. Это океан Тетис передавал нам привет прямо из мезозоя, напоминая о том, что путь наш едва начался и пора двигаться дальше.
Снявшись на память возле таблички, сообщавшей о том, что гора Улаган является высшей точкой Нижнего Заволжья, мы иронично одарили друг друга традиционным альпинистским поздравлением «С горой!», попили чаю и двинули дальше.
Нам предстояло вернуться обратно, почти до Палласовки, выйти на автодорогу Энгельс – Волгоград и двигаться по ней в сторону города Волжский. Мы держали путь в Астраханскую область на озеро Баскунчак, гораздо более известное солевое озеро, нежели Эльтон.
Крюк получался немаленький, особенно если держать перед глазами карту и мысленно проводить между озерами Эльтон и Баскунчак прямую линию. Однако нам предстояло преодолеть около пятисот километров, и причиной такой заячьей петли было то, что как раз между озерами Эльтон и Баскунчак лежат земли знаменитого ракетного полигона Капустин Яр.
Мы опаздывали, но все же я был преисполнен оптимизма и воли непременно сегодня заночевать на берегах Баскунчака. В багажнике машины томилась новенькая фирменная ни разу не использованная палатка, и нам не терпелось испытать ее. А один запланированный «палаточный» день мы уже пропустили, заночевав у «Рубена».
Казалось, ничто не способно омрачить нам путь. Однако был нюанс. Еще по пути на Эльтон я легкомысленно проехал мимо АЗС в Палласовке. Перед этим я заправлялся в Энгельсе, и у меня было ощутимо больше половины бака бензина.
Эльтон – это не только озеро, но еще и поселок, говорили они. Там живут люди, там есть бальнеокурорт, говорили они. Там не может не быть АЗС, говорили они. Всю дорогу «они» говорили в моей голове этой забавной присказкой из кинофильма «Крепкий орешек». В Эльтоне «они» умолкли.
АЗС в Эльтоне не было. Мы покрутились по улочкам, всякий раз очень быстро оказываясь на окраине, в степях. Нигде не было ни намека на заправку. Решили спросить у прохожих, из коих нам подвернулись лишь две ангельские девчушки восточного вида:
– Девочки, вы не подскажете, где здесь заправка?
– Мы не местные, короче, – подумав, ответила та, что постарше. – Мы сюда с папой приехали в гости, – добавила она, когда мы уже было собрались уезжать.
– А папа где заправляется? – не теряли мы надежду.
– У чёрта одного, короче.
Чёрта мы так и не нашли и теперь ехали прочь, с тоской поглядывая на стрелку топливного датчика. Возвращаться в Палласовку нам не хотелось, мы должны были, не доезжая до нее, свернуть на Быково, да и не дотянули бы мы до Палласовки.
Тянулись Вишневка, Венгеловка, Кайсацкое – все как под копирку унылые, обездвиженные, бедные степные поселения. Везде якобы были АЗС и везде они не работали. Лампочка топливного бака уже давно пунцовела, нескромно возрождая в наших сердцах жажду приключений. Машина вот-вот должна была обсохнуть – а приключения, стало быть, начаться.
Уже почти в полной безнадеге наша повозка вкатилась в поселение Прудентов. Мы проехали под витой, почти что свадебной аркой, что символизировала городские врата, и затормозили у первого же дома. Возле него молодой парень возился с потрепанным автомобилем.
– Заправка? А нету ее тут. Мы в Быково заправляемся, за семьдесят километров. До Быково дотянете? Совсем обсыхаете? – завалил нас вопросами на редкость дружелюбный парень.
– Вай, как плохо! – огорчился он, узнав, что наш автомобиль потребляет бензин марки Аи-95. – Тут у чёрта одного, короче, можно купить, но только «девяносто второй».
Мы возликовали. В этих почти что библейских пустынях и «девяносто второй» был как манна.
Парень позвонил «короче чёрту» и поведал нам, что тот, «короче, в гостях, но сейчас подъедет».
Он взялся было растолковывать нам дорогу, но сам запутался во всех этих «короче, там пустырь слева, за ним помойка, за ней пустырь справа и дом с синей крышей» и вызвался нас проводить. Он выкатил из-за сарайки мотоцикл и бодро поскакал на нем, не разбирая дороги, прямо через пустыри. Мы еле поспевали следом.
Вскоре подъехал и «чёрт». Это оказался роскошнейший, эталонный, как с карикатуры, цыган – толстый, кучерявый, с перстнем и вываливающимся из-под майки волосатым пузом.
Он лихо подкатил на помятой, как клубень, и такого же землистого цвета «Волге». С ним было все его семейство – златозубая красавица-жена и нескончаемый выводок детей. Они были очень радушны и добры. Хозяин сам залил мне в бак десять литров бензина – две пятилитровые баклажки из-под питьевой воды. Запасы этого бензина хранились у него в курятнике, прямо среди соловых кур.
– Э, где ты заправлялся до меня? – спрашивал он подозрительно. – В Энгельсе? В Энгельсе разве бензин? Я по запаху чувствую, что там тебе залили за бензин. Тебя там заправили этим, как его, научное такое слово – ссаками! А у меня бензин хороший, чистый, сейчас поедешь – топнешь, сразу разницу почувствуешь!
Взял с меня цыган за бензин из расчета 50 рублей за литр, наценка составила около семи рублей. Что просто по-божески. Не так уж много зарабатывают на подакцизных спекуляциях отзывчивые люди в благодатном этом, но отчего-то бедном, как и вся провинциальная Россия, краю.
Бензин оказался неплох, разницы почти не чувствовалось, и мы без проблем доехали до Быково, где и заправились на АЗС федеральной сети под горлышко.
Явление страсти
Теперь мы мчались к Волжскому, и мчались – это не преувеличение.
Когда я проезжал по этим местам двадцать лет назад, здесь были лишь размазанные по степи куски бугристого асфальта. За годы все переменилось. Участки новехонького, с иголочки шоссе, едва ли не накануне одетого в парадный асфальтовый костюмчик, перемежались с уже стиранной, но аккуратной и глаженной асфальтовой же повседневной одежонкой. Дорога была в полном порядке, и до Волжского мы
