снова встал. И я поняла – не получается! Он не может влиять на меня!
– Не выходит? – полюбопытствовала я.
Илгизит не спешил ответить. Он вернулся на прежнее место, уселся и лишь после этого сказал:
– Ты закрыта от меня. Это ничего. Великий махир сломает этот щит. Он могущественней меня.
Умиротворенно вздохнув, я произнесла тоном, полным благочестия:
– На всё воля Белого Духа.
Рахон не ответил. Он усмехнулся и снова лег.
– Спи, Ашити, завтра нам предстоит долгий путь.
«Пусть Увтын не будет к вам милостив», – подумала я, так пожелав илгизитам ночных кошмаров. После тоже легла и повернулась спиной к костру и к пятому подручному. Любопытно… Когда он похитил меня в первый раз, то заставил спать, а сейчас, похоже, не может и этого.
– Благодарю, Создатель, – шепнула я и закрыла глаза, но вскоре вновь их открыла и опять села. – Рахон, – позвала я. Он открыл один глаз, скосил его на меня, и я задала следующий вопрос: – Это ты ослепил тех, кто следил за Селек и Архамом?
– Я, – ответил он.
– Выходит, тебя долго не было, пока ты провожал беглецов?
– Я вернулся за два дня до битвы под Иртэгеном, – ответил пятый подручный и в очередной раз устремил на меня испытующий взгляд. – Почему спрашиваешь?
Бросив насмешливый взгляд на Акмаль, я сказала:
– Значит, она воспользовалась твоим отсутствием, чтобы призвать убийцу. Ты ведь не позволил бы этого сделать…
– Мне не нужно разрешение Рахона, – заносчиво отозвалась махари и села. – Это он слушается меня, а не я его.
Я покивала, не глядя на нее. Однако мысленно усмехнулась не без сарказма. Доказательством обратного была я, живая и невредимая. Если бы Рахон и вправду слушался Акмаль, то меня бы уже доедал черын, а то и вовсе я осталась лежать на старом подворье со свернутой шеей. Однако я сижу здесь и говорю с ними, и дочь великого махира посмела ударить меня только раз, пока не подошел пятый подручный.
Впрочем, вслух я этого не сказала, чтобы не началось склоки, но необходимый вывод сделала. Вместо этого я произнесла:
– Любопытно, ты дважды оставлял махари на продолжительный срок. Хазма не обладала твоей силой, иначе она бы вложила Илану в голову свою историю, и он безропотно пошел бы на казнь за попытку отравить Мейлик. Да и воином вряд ли была. Неужто Акмаль оставалась в одиночестве, без охраны? – И добавила, подначивая своих собеседников: – Неужели великий махир допустил, чтобы его дочь могла пострадать? Если так, то, выходит, не столь высоко он ценит махари.
– Ты… – начала Акмаль, но пятый подручный остановил ее жестом и произнес с прохладной улыбкой:
– Махари не оставалась без охраны. Отец позаботился о своей дочери.
Я покосилась на третьего илгизита, еще ни разу не принявшего участия в нашем разговоре, однако он больше напоминал тех воинов, которых перебили пагчи во время моего первого похищения, чем еще одного подручного махира. А значит, остался еще кто-то. Любопытно…
– Пожалуй, и вправду пора спать, – сказала я и скрыла зевок за тыльной стороной ладони.
Спать мне не хотелось, но и разговаривать дальше желания не имелось, а вот обдумать новые сведения очень даже. И я снова легла. Я некоторое время лежала, слушая дыхание моих спутников. И если Акмаль еще какое-то время сердито сопела и вертелась с боку на бок, то Рахон быстро погрузился в сон. Третий наш спутник остался сидеть, поддерживая огонь. Должно быть, иной угрозы в Каменном лесу, кроме жутких тварей, не имелось, а от них защищал свет костра. А потом и мои мысли начали путаться, и я заснула…
– Ашити!
Кончики пальцев обожгло холодом. Я распахнула глаза и охнула, ощутив себя в крепких объятиях.
– Ашити…
– Танияр, – простонала я и уткнулась лицом в грудь своего мужа.
Мы были в нашей реальности, а значит, Белый Дух вернул мне свой дар. Вскинув голову, я с жадностью вгляделась в лицо дайна. Он был взволнован и заметно зол, но не на меня, потому что следующее, что произнес мой супруг, было:
– Что с тобой? Как далеко тебя увели?
– Мама…
– Вещая передала мне твои слова, – прервал меня Танияр. – Я не хочу ждать, не хочу оставлять тебя в их руках. Скажи, что вокруг тебя, и я приду…
Теперь я остановила дайна, накрыв его губы кончиками пальцев.
– Рядом болото, – ответила я. – Но я не знаю, в какой я стороне.
– Я найду…
– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Я пойду с ними, такова воля Создателя. Он приходил ко мне, жизнь моя, и Он меня не оставит, я знаю. Рахон не может больше воздействовать на меня. Я закрыта от него. И он забрал у меня все украшения, точно не зная, в каком из них скрыто «Дыхание Белого Духа». Но посмотри сам, мы встретились и разговариваем.
– Я не оставлю тебя, – отчеканил упрямец, и я усмехнулась:
– Килим.
Ответом мне стал по-прежнему упрямый взгляд. Я шагнула к супругу, поднялась на цыпочки и потянулась к нему. Танияр прижал меня к себе что есть силы, и наши губы встретились. А когда я отстранилась, мой возлюбленный был мрачен, но уже не столь воинственен, как несколько минут назад.
– Я не хочу потерять тебя, – сказал дайн, и я провела по его щеке ладонью. – Я сделал всё, чтобы вернуться, но теперь исчезла ты. Будто духи смеются над нами. То сводят, то разводят… Я не могу смириться с этим.
– Как же я люблю тебя, – прошептала я, не сводя с него взгляда, и мое сердце таяло от нежности. Обняв его за талию, я прижалась щекой к широкой груди и зажмурилась что есть сил. – Изо всех сил люблю…
– Не хочу без тебя, – ответил Танияр, и я посмотрела ему в глаза.
– Не сомневайся в Создателе, Он не оставит нас, – сказала я. – Раз позволил забрать меня, значит, на то есть Его воля. Верь Ему, как верю я.
Дайн невесело усмехнулся и провел ладонью по моим волосам:
– Только на Отца и надеюсь.
Вдруг образ супруга померк, и я уже не ощущала под ладонями прежней упругости его тела. Должно быть, Рахон уже ощутил силу Белого Духа, и значит, времени у нас осталось совсем мало.
– Послушай, Танияр, – сосредоточенно заговорила я. – Не оставляй сейчас Айдыгер, укрепи его. Нельзя бросать дитя, едва оно успело народиться. И ищи врагов. Они всё еще рядом с тобой. Рахон увел твоего брата, но оставался еще кто-то, кто охранял махари. Ее настоящее имя – Акмаль, она дочь великого махира. Хенар звали Хазмой, и
