— Нет! Да как вы смеете?
Но Саид уже задирает край моего халатика и щупает трусики. Резко дёргает, срывая крошечный клочок ткани, разворачивает к себе лицом и делает жест руками, будто выжимает мои трусики.
— Мокрющие. Как после стирки…
Саид проводит моими трусиками по члену.
— Вон пошла! — порыкивает он. — Иначе я тебе устрою… Весёлую ночку!
Я убегаю прочь, заливаясь слезами. Меня так опозорили, просто нет слов! К тому же Милена… всё видела. Она встала как раз тогда, когда Саид резко сорвал с меня трусики.
Уснуть потом, конечно не получилось. Я всю ночь прорыдала в подушку. Такой грязной я себя ни разу не чувствовала. По мне как будто танк проехался и втоптал меня в болотную жижу. С головой. Сон сморил меня только под утро!
Саид был зол. Теперь он мне отомстит. Он ведь сказал, чтобы я вела себя как мыша. А я к нему в ночной рубашке заявилась. да ещё и подглядывать их дикое порно осмелилась! Они вели себя как животные… Ни в одном порно, которое я видела, люди так извращенно и жёстко не занимались сексом, как они!
Но едва я склонила голову на подушку, как ощущаю сильный тычок в плечо.
Это то, о чем я думала полночи. За непослушанием последует расплата.
Я разлепляю глаза. Тут же в лицо летит скомканная одежда! Зажмуриваюсь и автоматически щупаю грубоватую ткань. Что это?!
— Вставай! — грубо говорит женщина. Я рассматриваю посетительницу. Восточной внешности. Высокая и толстоватая. Грозное лицо, почти мужское, широченные брови, сросшиеся на переносице. Родинка над верхней тонкой губой, размером с горох. Одним словом, не красавица! Мужик какой-то. Разукрашенный. С косметикой, она конечно же перестаралась. На бабу ягу похожа.
— Хватит дрыхнуть! — рявкает незнакомка. — Развалилась она, барыня-белоручка, как на курорте!
— Кто вы? — недоумеваю. Что за вторжение и наглый тон?!
— Я твоя начальница. Господин Ахмедов пожелал, чтобы тебя поучили манерам. К тому же ты должна отработать свой хлеб. Вставай! — рявкает женщина. — Вся прислуга уже давно трудится, а ты жирные бока отлёживаешь.
— На свои посмотрите.
Я не хотела. Честно! Но сорвалось с языка. Меня же папа любит и балует. Я и работу чёрную никогда не делаю. Ручки у меня белые. Только постель застелить могу. Больше ничего. Хамского отношения никогда не было.
Хлопок! Ещё один! Здоровенная бабища со всей дури лупит меня по щеке. Потом по другой. Я ору и захлёбываюсь в слезах и боли.
— Ты тут никто. Запомни! Сегодня будешь сидеть на хлебе и воде. Усекла?
Кричит мне в лицо и брызжет слюной.
— У тебя две минуты. На сборы. Спустишься вниз. На кухню. Не явишься, будешь на горохе стоять! — угрожает толстуха и выходит, вихляя толстой задницей.
На горохе? Серьёзно?
Вот ведь… Как школьницу какую-то попустила.
Что у них за методы такие? Воспитания. Средневековые. Мы в каком веке живем?
В аду! Напоминаю я себе. Королевство Ахмедова — это отдельный мир. Беспощадный и могущественный. Центр преисподней.
Я в ступоре. В аффекте. Что это такое? Потом вспоминаю слова Саида: “Трахать тебя не стану, но работу найду!”
Вот какая это работа, значит? Чернорабочая на кухне? Или ещё хуже — унитазы чистить заставят?! Как в армии.
Всхлипываю. Слышу смешок. В комнату вплывает Милена, разодетая в короткий халатик сливового цвета. Она трогает пальцами длинную нить жемчуга, а на шее красуются свежие синяки.
— Подарок Саида, — ехидно говорит она, гладя перламутровые горошинки. — А тебе не стоило выходить из комнаты. Саид не любит, когда его не слушают. Тебя отдали под управление Заремы. Это не баба, а просто кошмар. Желаю успехов… — хихикает Милена и выходит.
Я натягиваю униформу. Как в тюряге строгого режима! Даже хуже…
Торопливо сбегаю вниз. Сразу же получаю тычок в бок здоровенным кулаком от Заремы.
— Зови меня Зарема-ханым. Я — твоя госпожа здесь, — трубит громко, на всю кухню. Потом толкает меня в угол и показывает на гору овощей. — Чисть живенько! Помощница заболела. Теперь ты будешь делать работу за неё.
— Какую?
— Какую скажу. Рот на замок! И за работу…
Глава 3Так начинается моя каторга. Адская работёнка. На кухне жарко, шумят громкие вытяжки. Я сижу в одной позе, начищая картофель, лук, морковь… Мои глаза слезятся, сопли и слёзы текут по лицу. Пальцы уже сводит сильной судорогой. В кожу въедается чернота и грязь. Однако гора овощей не кончается. Я чувствую себя рабом на плантациях. Меня поторапливают и матерят за плохую работу. Но я никогда таким не занималась! Едва разгибаю спину, чувствуя себя старухой, как в голову прилетает удар.
— Это что такое?
Я гляжу на картофелину, отскочившую от моей головы, как теннисный мячик. Корнеплод плохо почищен с одной стороны.
— Простите. Больше не повторится.
— Работай!
Передо мной снова вываливают гору всего. У меня уже голова идёт кругом, низ живота сводит сильным спазмом — до того сильно хочется в туалет.
— Мне нужно в туалет.
— Туалет нужно заслужить! — ехидно передразнивает Зарема.
Я столбенею в глубоком шоке. Словно раб на галерах… Даже хуже.
— Работай, — приказывает Зарема. — Господин Саид уехал из города. Оставил тебя на моё попечение, так что…
