class="p1">Я заезжаю в свой частный гараж, и мой член оказывается снаружи еще до того, как я заглушаю машину.
Требуется всего около пяти яростных ударов, и я жестко кончаю. Густые потоки горячей спермы разливаются по всей моей руке, когда я думаю о ней.
Красивые черные волосы. Бледно-белая кожа, которая как будто светится на фоне моей. Эти пухлые губы. Упругие сиськи.
Я откидываю голову на подголовник и тяжело выдыхаю.
Черт. Что эта девчонка со мной сделала?
Я чертово липкое месиво.
Обычно по дороге домой с игры я вспоминаю каждую минуту. Каждую игру. Даже после побед я анализирую свое выступление и вижу, что я мог бы сделать лучше в следующий раз.
Я даже ни разу не задумывался о регби. Как я мог, когда эта красота не выходила у меня из головы?
Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что моя вселенная изменилась. Я не мог сопротивляться притяжению, которое она оказывала на меня. Я должен был быть рядом с ней. Я все еще верю.
Как будто она — солнце, а я — самая большая и злая планета в галактике, вращающаяся вокруг нее.
Теперь она центр моего мира. Я просто должен признать этот факт.
Я закрываю дверь гаража и заглушаю двигатель.
У меня все еще кружится голова, когда я пытаюсь отдышаться. Я пытаюсь собраться с мыслями, прежде чем зайти внутрь и что-нибудь сломать, но это трудно, когда я не знаю, что она в безопасности.
Я не знаю, где она и с кем.
Меня мучает мысль, что другие мужчины могли бы любоваться тем, что принадлежит мне. Они могли касаться ее или вдыхать запах ее волос.
Мои челюсти сжимаются, а руки сжимаются в кулаки.
Я даю клятву, что это происходит в последний раз. Когда я увижу ее в следующий раз, я не отпущу ее. Я не позволю ей ускользнуть у меня из рук, я не позволю ей избежать нашей судьбы.
Мой разъяренный член все еще тверд, как скала. Дразнит меня. Глумится надо мной.
Я знаю, что этот ублюдок не даст мне покоя, пока я не завладею ее юным лоном. Он хочет распространить свое семя внутри нее и зачать ребенка в ее гладком животе.
— Я тоже этого хочу, — бормочу я. Я так сильно этого хочу. — Почему она сбежала?
Я вспоминаю все это и анализирую, как если бы играл в регби.
Через несколько минут, мне кажется, я знаю. Я слишком сильно заигрался.
Я привык, что девушки вешаются на меня. Всегда. Кажется, что в каждом городе мира есть батальон возбужденных женщин, которые хотят насадиться на мой член.
Я звезда Mostly Grays.
После каждой игры легионы фанаток шепчут мне в уши самое грязное дерьмо, пока я подписываю командный товар. Мамы говорят мне, что хотят отсосать мне, когда я подписываю карточки их детей на регби. Жены говорят мне, что хотят раздвинуть для меня ноги, пока их возбужденный муж фотографирует нас вместе. Студентки колледжа рассказывают мне, какие влажные у них киски для меня, когда я расписываюсь на их груди.
В каждом городе происходит одно и то же. Мне суют в руки карточки-ключи от отелей. Трусики распихивают по карманам. Задницы, ложбинки и твердые соски тычутся мне в лицо.
Я никогда не принимаю участие. Никогда.
Я слишком занят усердными тренировками и попытками стать лучшим гребаным игроком в регби, которого когда-либо видел мир. Я был рядом и видел, что происходит с парнями, которые пьют и распутничают. Табло забывает о них, болельщики забывают о них, и учебники истории забывают о них.
Это не я.
По крайней мере, это было не так.
Все, за что я боролся, теперь доступно всем. Мой фундамент шатается. Он треснул.
Она сломала меня.
Я бы отдал все ради нее.
Если бы мне пришлось выбирать между регби или ею, я, блядь, выбрал бы ее. Каждый. Раз. В любое время.
Я вытираю руки салфетками и поднимаюсь в свой пентхаус. Из окон открывается вид на Окленд, лучший город в мире.
Сегодня я пропускаю потрясающий вид на город и направляюсь прямо к телевизору. Я включаю YouTube и ищу свою девушку.
Зоуи Эллис.
Мое тело напрягается от волнения и предвкушения, когда я вижу, как всплывает ее имя. Есть довольно много роликов, где она берет интервью у теннисистов.
Я нажимаю на первую и смотрю, как она берет интервью у теннисистки после матча, пока я медленно глажу себя. Я бы предпочел, чтобы передо мной была настоящая вещь, но это лучше, чем ничего.
Короткое интервью заканчивается, и начинается другое видео. На этот раз она берет интервью у парня, и я весь напрягаюсь. Это просто напоминает мне, что она где-то там сама по себе.
Я переключаю запись на другое женское интервью, прежде чем швыряю пульт дистанционного управления в экран и продолжаю дрочить.
Мой взгляд прикован к ее губам, рукам, волосам. Она такая чертовски красивая.
Я сильно кончаю, но не прекращаю поглаживать.
Я дрочу снова, и снова, и снова, пока мои толстые предплечья не начинают гореть, а передо мной не вырастает гора бумажных салфеток.
Но облегчения по-прежнему нет.
Этого не будет, пока я снова не прикоснусь к ее мягкому телу.
И как только это произойдет, я буду трахать ее до тех пор, пока мои яйца не высохнут, а ее лоно не покроется моей горячей спермой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Зоуи
— Что, черт возьми, с ним не так? — говорит один из репортеров, потрясенно глядя на игру. — Он съедает больше грязи, чем крот в день переезда.
Все репортеры гудят.
Акеакамаи играет дерьмово.
Он выглядит рассеянным. Как будто его голова не в игре.
Все в ложе для прессы морщатся, когда его укладывает огромный игрок из другой команды.
— Это на него не похоже, — говорит репортер слева от меня, качая головой. — О, я получила свою статью!
Я бросаю взгляд на экран ее ноутбука и вижу, как она печатает: Для великого Акеакамаи все закончилось?
Мое сердце колотится, когда я смотрю, как он делает подкат. Прямо перед тем, как подойти к парню с мячом, он оглядывается вокруг, как будто ищет что-то или кого-то. Он ныряет, чтобы сделать подкат, но парень легко уклоняется от него и бросается бежать.
Толпа злится. Неспокойно. Я чувствую это по переполненному стадиону.
Это из-за… меня?
Я смеюсь. Не будь дурочкой, Зоуи. Это смешно.
Акеа — огромная международная звезда. Я уверена, что он меня
