243. устраивать «судьбовый» день рожденья.
244. рассылают приглашенья
всем родственникам, друзьям,
«виновника» привозят к нам —
245. веселье, тарарам, дым коромыслом…
246. полно народа…
247. и в этом, знаешь ли, довольно много смысла —
чтобы не только на похоронах,
чтобы повылезали
из берлог,
чтоб — хоть когда — не в четырех своих стенах,
чтобы для танца — руки на плечи друг другу и —
в кружок —
и плавно, важно,
248. как в огромной зале,
как будто начиная жить…
249. «чтобы взаимные решеточки печалей
переплетались в витражи» —
250. как Крылка мне сказал однажды.
251. но я отвлекся — почему «судьбовый»?
252. мы ставим кресло
всегда на одно и то же место
253. в столовой
254. торжественно вводим ребенка
(все стоят в сторонке)
и смотрим,
255. что он придумает,
как назовет, распорядится,
как станет играть —
256. а после начинаем серьезно обсуждать,
пытаемся предугадать
характер, судьбу,
что может с ним случиться —
257. ну, чушь, конечно,
баловство, игра, дурилка…
258. и даже, как стал я понимать,
небезопасная,
как и любая наша,
и — есть изъян…
259. вот ты спросил вчера,
что значат прозвища «вольер» и «крылка» —
260. ответствую:
261. что я — не пьян,
а человек — воистину — копилка,
262. разбрыленное рыночное рыло
с отменной прорезью в затылке,
263. и никогда нам не узнать,
чего туда природа накидала,
накидывает, может накидать…
264. о чем, бишь, я?… о Крылке —
как можно знать, что может повлиять,
265. какие тени, отсветы
ничтожнейших чинов и званий…
266. а клички, прозвища, прозванья,
фамилии и имена —
267. тут целая механика
страданья,
пружины смыслов,
стержни упований,
268. крючки, зацепочки, оскомин семена…
269. живем-то, ведь, в Культуре,
в Языке! —
270. в отечески, любовно
попридушившем кулаке — восславим же — для
пользы вящей
неутомимый пресс давящий!..
271. я б этой дуре…
точно б, придушил
за такие штуки…
272. ну, что уставились?..
вон, аж из-под дивана вылез,
тоже… зайчик…
273. я говорю об этой суке,
иностранке —
274. «какой кароши мальтчик,
как тебья зовут?»
275. «Валера…»
276. «вольер?… но это — клетка!..
смотри, не попадай в ней, дьетка!»
277. а! чтоб ее разорвало!
она свела вольеру и крыло,
клетку и птицу —
278. и то, что наконец произошло,
теперь уже должно было случиться…»
10
279. «но я отвлекся
от „ку-кук“…»
280. вдруг
он сник
большой рукою совершил
бессмысленное круглое движенье
281. словно за пазуху укутывая звук
и — тот — затих…
282. и тут —
283. (уж кто из них троих
случайно всех их вовлек в свое воображенье —
сие есть тайна…)
284. — но тут возник
как бы физически водвинулся
(весь — вырастая замедляясь)
285. как надвигающийся к остановке поезд —
286. вкруг них,
сидящих в хрустальном мареве
по пояс —
287. оптик,
выпукло-вогнутый обман
288. какой-то цепенящий ракурс
289. и солнечная тишина
медленно поднимая
гигантское сверкающее забрало
290. в себя вобрала:
291. пейзажа за окном крупно-лиловый план
292. куб комнаты, квадрат окна,
поджарый, чуть ржавый мускулистый кактус,
остывший многогранник чая,
объемлющий его стакан,
293. часы с хронической кукушкою внутри,
294. собеседников некую двоякость —
295. как будто кто-то, надлежащий, прошептал: замри…
296. и — замер мир…
297. Чудовище, Хозяин, Кнырр —
у этой мощной панорамы на пороге
застыли как суровые итоги
298. (угадываются водяные знаки флейты,
архангельской трубы тугие инвективы)
299. как на гравюрах в астрологических трактатах
фигуроликое явление комет —
300. от них, от каждого из них троих,
уничтожаясь, сходя на нет
в трехкратной переспективе,
301. как шлейфы,
утекали, теряясь в трех закатах,
великие зернистые пути,
вобравшие в себя когда-то
302. их, только их, неповторимо собственные их
живые сонмы
303. пристанищ прозвищ плачей пуповин
привычек песен полночей приятельств
прощаний празднеств похорон подполий
поцелуев предков
304. и над всем —
недоуменно увенчивая круг —
воздушно-трехопорная виньетка
с словами
305.
11
306. «…так что придумал Крылка:
серьезен, молчалив, солиден
он это кресло огибает
307. и — прячется за спинкой;
видна коленка, верхушечка затылка,
кисти рук —
мы его видим,
он —
прекрасно понимает,
что мы его видим (со всех сторон!) —
308. стартует незабвенное „ку-кук“.
309. мы — словно
