и улыбаться, было практически невыносимо. Когда Александр подошел к Марине, не прошло и пары минут, как они встали и в обнимку удалились в закрытый альков. Не успела еще дверь за ними полностью закрыться, Катя вскочила и выбежала на улицу. Зайдя неровным шагом за бар, Катя плюхнулась на камень. Из ее глаз лились непрошенные слезы. Ох, это было чертовски больно! “Сестренка, значит я ему не полностью безразлична! Если даже такие шикарные девицы как Марина, для него просто способ ублажить его на один вечер, что мне еще надо? Сестренка – лучший вариант! Почему же мне тогда так больно, от мысли что он сейчас с кем то?” Просидев на камне около получаса, привела себя в порядок, стерев слезы, остыв, чтоб убрать красноту с лица, Катя решила вернуться внутрь. Остановившись у одного мотоцикла у входа, заглянула в зеркало, убедиться что ее недавней истерики не заметят.
***
Закончив с Мариной, не обращая внимания на уговоры побыть с ней тут немного, Саша оделся и пошел.
– Я с мелкой тут, надо проверить как она там, пить совсем не умеет.
– Сестра что-ль?
– Ага, типа того.– Мужчина направился к друзьям.
– А где Катюха?
– Школьница твоя? Без понятия, когда ты ушел, она пошла на улицу и не возвращалась
– Вот черт! Надеюсь не решила ехать на такси, пойду попробую найти.– Мужчина взял бутылку пива и направился к выходу.
Саша вышел из бара и сразу наткнулся на них, Катя стояла неподвижно, а какой-то незнакомый мужик прижал ее к стене и лапал.
– Эй, вы че там? Кать, не могли для обжиманий найти место поукромней, никак решила....– Он замолчал, увидев ее лицо, оно было полностью белым, ни кровинки, а в глазах был дикий ужас. Не раздумывая ни секунды он со всей яростью треснул неудачливого насильника по голове бутылкой, мужчина начал оседать, а Саня размахнулся получившейся розочкой, чтобы пырнуть ублюдка в бок.
– Саша,– Он остановился и поднял на девушку глаза. Из ее детских зеленых глаз катились ручьем слезы, ее всю трясло, краска постепенно начала возвращаться и на щеке стал отчетливо виден красный след от удара. Александр сильно съездил пару раз по голове, груди, и напоследок, с оттягом, пнул мерзавца прямо в пах. Потом выбросил розочку от бутылки, подошел и аккуратно обнял девушку. Сперва она вытянулась в струнку, напряглась и замерла, даже забыв дышать.
– Ну, ну, тише малыш, все хорошо, я тут, больше тебя никто не обидит.– Мышцы Кати намного расслабились, она вжалась в своего спасителя, снова, и зашлась рыданиями. Мелкая дрожь переросла в бурную истерику, выплескивая наружу пережитый стресс. Он гладил девушку по волосам, и шептал всякие утешительные глупости, пытаясь отвлечь.– Да, ты была права, ты не суицидница. Ты просто чемпионка по влипанию в неприятности, а я, похоже, обречен вытаскивать тебя из них.
– Увези меня домой!– Всхлипнула девушка, не позволяя разомкнуть объятий. Мужчина заколебался на минуту, затем кивнул.– Саш, можно… пожалуйста, к тебе домой, я сойду с ума в одиночестве, если ты перестанешь меня обнимать. Только не подумай ничего такого,– поспешила уточнить Катя, увидев удивленно поднимающиеся брови собеседника,– просто по-братски, не раздеваясь даже… если можно.
– Можно, малыш, можно.
Глава 6.
Ни до, ни после Катя больше не видела того нежного и заботливого Александра, который так ласково обнимал ее ночью, гладил по голове и называл “моя маленькая”. Девушка ругала себя последними словами, за то, что стоит ей сделать шаг, она оказывается в опасности. И, как всегда, рядом находится только Саша, оказываясь той единственной соломинкой, которая удерживает ее на плаву, при этом все глубже погружая ее в пучину безнадежной страсти. Она чувствовала себя наркоманкой, с каждой новой встречей она все сильней ждала следующей, и мучаясь, пока ждала. С тех пор, как Саша спас Катю от насильника, он стал относиться к ней с большим теплом, называл ее “детка” или ”малыш”. Конечно в этой теплоте присутствовала огромная доля подколок, тепло Саши было братским, и девушка прикладывала все усилия, чтобы не разрушить хотя бы это.
Но, как и все в мире, трехнедельная смена подходила к концу, а до следующей было еще две, и в этом промежутке Катя должна была возвращаться домой. Еще перед тем как уехать, девушка обещала матери провести с ней время между сменами. И самое ужасное, что директор лагеря, Аркадий Петрович, предложил ей остаться, обещал заплатить сверхурочно, чтобы она помогла с росписью стен после ремонта в клубе. После долгих терзаний и разговора с Аркадием, художница договорилась, что съездит к маме, но дней через шесть-семь вернется, и до начала следующей смены успеет закончить работу. В последний день Катя долго решалась на разговор с Александром. Она пыталась представить себе все варианты развития событий, ведь она даже не сказала ему, что уезжает завтра. Катя тянула до последнего, боялась увидеть равнодушие в его глазах. В очередной раз бросив взгляд на часы, Катя начала торопиться. По вечерам, Саша частенько уезжал в город, встречался с друзьями в баре. Спускаясь к дому Саши, Катя немного сбавила шаг, чтобы успокоить дыхание, он явно был дома, дверь открыта нараспашку, мотоцикл на месте. Хотя было странно, что он оставил его на улице, скорее всего мужчина все-таки планировал сегодня уехать. Девушка зашла в дом, осмотрелась, позвала, но хозяина нигде не было видно. Тогда гостья устроилась в кресле, и решила дождаться Сашу. “Может байк сломался и он уехал на машине?”, размышляла девушка, гараж был закрыт, и проверить наличие или отсутствие машины она не могла, но ей не давал покоя любимый Александром Харлей, стоящий на улице, под солнцем, даже не накрытый чехлом.
Проснулась Катя от звона будильника на телефоне, поняла, что уснула прямо в кресле у Саши дома. Девушка смущенно встала, осмотрелась, все тело затекло от неудобного ложа. Он не возвращался домой, с Александром такого никогда не было, он мог забавляться с девицами почти всю ночь, но спать он всегда возвращался в свою принципиально одноместную, постель. Иногда он шутил, говоря что в его постели не было ни одной девушки, но суть в том, что фактически это была правда. Саша занимался сексом на диване, в кресле, в душе, в саду, да где угодно, только не в своей кровати. “Он узнал что я уезжаю, и специально избегает меня!– с ужасом подумала художница,– он догадался о моих чувствах, и не хочет меня видеть!” Безуспешно сдерживая слезы Катя
