Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Он был крестным отцом второй жены Иосифа Сталина Надежды Аллилуевой и самым близким другом Иосифа Виссарионовича со времен юности. «Неформальный завхоз», обслуживавший кремлевскую знать, Енукидзе не привык обделять и себя, а утвердившись в «кураторах» Большого театра, превратил его балет в собственный гарем. О его пристрастии к роскоши, женщинам и девочкам 9–11 лет ходили легенды. 6 июня 1935 года Авель Софронович был исключен из партии «за политическое и бытовое разложение» и назначен директором Харьковского областного автомобильного треста. Хотя, если судить по воспоминаниям некоторых современников, «разложение» Енукидзе в 1935 году было полной для них неожиданностью.
Енукидзе 29 октября был приговорен к высшей мере наказания (ВМН) как «руководитель кремлевской группы заговорщиков» и расстрелян на следующий день. Если учесть, что в сталинские времена высокопоставленных деятелей за любовь к красивой жизни не расстреливали, то можно предположить только одно: Авелю Сафроновичу, одному из создателей Бакинской организации РСДРП, прекрасно знавшему каждого большевика на Кавказе, было известно об Иосифе Виссарионовиче нечто, что никак не укладывалось в рамки уже сложившейся легенды о начале революционной деятельности Сталина.
15 февраля 1937 года:
В Казани арестована Евгения Семеновна Гинзбург, мать писателя Василия Аксенова, автор лагерных мемуаров «Крутой маршрут». Арестовали ее в местном отделе НКВД, куда пригласили «буквально на полчасика», чтобы дать показания на уже арестованного коллегу по университету. Так начался ее 18-летний путь по лагерям и тюрьмам.
16 февраля 1937 года:
Решением Особого совещания к высылке приговорены первые 10 немецких антифашистов. Аресты немцев-антифашистов, проживавших в СССР, начались в сентябре 1936 года. Всего было арестовано 1136 человек. Точно известно, что 82 человека были казнены, 197 умерли в тюрьмах или лагерях, 150 выжившим осужденным удалось после истечения срока покинуть СССР. Судьба 666 человек неизвестна вообще; полагают, что они умерли в заключении. Одним из идеологических мотивов для оправдания их ареста было обвинение в том, что они не смогли помешать Гитлеру прийти к власти. Судьба некоторых из этой первой десятки высланных известна (их при аресте, между прочим, обвинили в шпионаже и фашистской деятельности): Вильгельм Пфейфер, зная, что как коммунист он будет арестован тотчас по возвращении в Германию, старался добиться, чтобы его выслали в Великобританию. В августе 1938 года Пфейфера отвезли на польскую границу, и там его следы теряются. Артуру Тило удалось попасть в британское посольство в Варшаве. Отто Вальтер приехал в Берлин 4 марта 1937 года и на следующий день, не дожидаясь ареста гестапо, выбросился из окна.
Если эту первую высылку можно считать «либеральной», то остальные происходили так: посол Германии в СССР фон Шуленбург вручал советским властям списки арестованных немцев (а позже и австрийцев, чья высылка объявлялась желательной), и советские конвоиры на границе передавали конвоирам немецким антифашистов по списку. Таким образом, в 1937–1938 годах было передано 693 человека. После заключения в 1939 году советско-германского договора советская сторона выдала от 550 до 650 немецких и австрийских коммунистов. Практически все они погибли в гестапо или в гитлеровских концлагерях.
18 февраля 1937 года:
Покончил с собой виднейший советский государственный и партийный деятель Григорий Константинович (Серго) Орджоникидзе (1886–1937), фельдшер, ставший крупным деятелем ВКП(б) и Советского государства. Пройдя все трудности революционного пути (ссылки, побеги, тюрьмы, борьбу за установление советской власти и достижение ее), он поочередно трудился: 1-м секретарем Закавказского и Северо-Кавказского крайкомов партии (1922–1926), председателем ЦКК ВКП(б), наркомом РКИ и первым заместителем Алексея Рыкова по Совнаркому (1926–1930), председателем ВСНХ (1930–1932), членом Политбюро ЦК (1930–1937) и наркомом тяжелой промышленности (1932–1937).
Григорий Константинович (Серго) Орджоникидзе
Серго был искренним, неимоверно работоспособным, честным и наивным большевиком. Мог ворваться к Сталину и горячо требовать освобождения из-под стражи очередного арестованного своего заместителя, а мог, взобравшись на трибуну, клеймить «врагов народа и саботажников». После очередного, по-кавказски горячего (на грузинском языке) разговора с Кобой, Серго 18 февраля 1937 года выстрелил в себя из пистолета. Известно, что вождь поручил ему сделать на пленуме доклад «О вредительстве в тяжелой промышленности» и ему предстояло своими руками отдать на заклание многих соратников, а помимо этого, в день трагического выбора люди Ежова передали ему протокол допроса его брата Папулия… Сталин распорядился написать в некрологе, что «сталинский нарком умер от разрыва сердца». Все подписавшие официальное медицинское заключение о смерти от паралича сердца, в том числе и нарком здравоохранения СССР Григорий Каминский, были расстреляны.
Кроме официальной версии существуют еще предположения об отравлении и убийстве. Все версии имеют право на существование, но ни одна до сих пор не признана. Тело Орджоникидзе было кремировано, поэтому «вскрытие покажет» – не про тайну этой смерти.
19 февраля 1937 года:
Арестованы бывший начальник кафедры политэкономии Военно-политической академии имени Толмачева, бригадный комиссар Павел Лазаревич Булат и бывший заместитель начальника этой же академии, дивизионный комиссар Илья Соломонович Нижичек, работавший начальником Центрального дома Красной армии, а с 1935 года – директором Большого театра. Нижичка в августе 1937 года «за создание троцкистской террористической группы в ГАБТе» приговорили к ВМН и расстреляли. При его реабилитации в 1959 году даже тертые юристы качали головами. Нижичек уже 25 февраля заявил: «Теперь мне стало ясно, что я являлся участником сборищ контрреволюционной троцкистской группы». Копию же этого протокола сфальсифицировали, в ней вместо слов «Теперь мне стало ясно…» было написано: «Признаю, что я являлся участником сборищ контрреволюционной троцкистской группы». В таком виде этот документ в качестве неоспоримого доказательства предъявили Булату и подшили к его делу. Булата, разумеется, тоже расстреляли.
20 февраля 1937 года:
Еще до открытия пленума ЦК ВКП(б) заместитель председателя Верховного суда СССР и председатель Военной коллегии Верховного суда В.В. Ульрих издал приказ: «В целях усиления контроля за правильностью решений Военными трибуналами дел о контрреволюционных преступлениях приказываю: 1. Все дела о контрреволюционных преступлениях, по которым выносятся оправдательные приговоры или производство по которым прекращено…, представлять в 7-дневный срок… в Военную коллегию Верховного суда СССР для рассмотрения в порядке судебного надзора… 2. Все дела о контрреволюционных преступлениях, по которым вынесены оправдательные приговоры или определения о прекращении, взять на особый учет».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
