— Они неаккуратны с тобой, верно? — тихо спросил он, но судя по изучающему меня взгляду совершенно не волновался, что его услышат. — А жаль. Ты интересная.
— Прошу вас... — взмолилась я. — Отпустите.
— Не хочешь кончить? — Он удивленно приподнял пепельные брови. — Может, все же попробуем?
Пальцы мужчины задвигались, вновь тревожа почти успокоившуюся плоть, мягко проникая внутрь и растирая влагу. Он был прямо напротив, смотрел внимательно, будто запоминал и следил за каждой моей эмоцией. Я не сразу заметила, как он поднял свободную руку, словно велел заткнуться открывшему рот Рею, и продолжал ласкать меня пальцами.
— Какая ты узкая. Даже для пальцев. Мне приятно тебя трахать, — говорил он вкрадчиво, спокойно, словно занимался чем-то обыденным, но глаза выдавали. Они вглядывались мне в нутро своим серебристым свечением, которое будто бы становилось ярче с каждой секундой. — Кончишь мне на пальцы? Я хочу попробовать твой оргазм на вкус, — легонько улыбнулся он и настойчивей толкнул рукой, вынуждая меня расставить ноги шире. Принимать его. Мириться с этим. И судя по тому, как тихо ждали мужчины — он был в своем праве.
Я уже пошло хлюпала от каждого его толчка и закусывала губы, не смея отвести глаз. Он был прав, оргазм приближался, ноги гудели, низ живота полыхал и, казалось, что он будет в разы сильнее, чем самый первый в моей жизни, что подарил инквизитор.
Я хотела бы опустить голову, но волосы на затылке все еще были зажаты в длинных пальцах Атхора, и я была вынуждена смотреть вперед, на того, кто настойчиво требовал от меня окончания.
— Давай, сладкая. Я чувствую, что мне очень понравится. Разведи ножки шире, вот так. — Он опустил ладонь на мое бедро и повел его в сторону, открывая меня еще сильнее, чем прежде. — Чувствуешь, как много у тебя соков? Отвечай.
— Даа...
— Тебе нравится?
— Ммм... Дааа….
— Тогда кончи. Сейчас. — И ласкающая меня рука принялась в прямом смысле трахать, а будучи на грани, я даже не поняла, как закричала, запрокидывая голову и закрывая глаза.
Все тело дрожало, но оставалось таким же каменным как от страха. Ребра жалобно застонали, а спина предательски выгибалась назад, будто я хочу подняться грудью к потолку.
— Замечательно. Хорошая девочка.
Я вернула голову на место, пытаясь выровнять дыхание, и со стоном выпустила мужские пальцы из своих растраханных складок.
Не прекращая смотреть, он поднял их к лицу и облизал. Да так эротично, что меня немного скрутило от до конца ушедшего удовольствия.
— Невероятно, — посмаковав соки, удивился он. — Так как же тебя зовут, мое сокровище?
— Ее зовут Лима. И она подарок на торжество семьи фон Амтус де Артун.
— Это очень ценный подарок. Ты потом поймешь, — обратился он ко мне и наконец поднялся на ноги. — Оплатите неустойку и проваливайте. — Сняв маску любезности, он направился к выходу, но в пороге оглянулся и еще раз осмотрел меня с ног до головы. — И берегите ее. Я оформлю на нее патронаж.
— Что? Нет! Это собственность семьи фон Амтус де Артун! — возмутился Атхор, но мужчина лишь улыбнулся так, будто обхитрил саму смерть.
— Еще нет. Бумаги не оформлены. Или она остается здесь, и вы ищете ей замену, или подписываете договор с условием патронажа. Так что, господа? — улыбнувшись уголком губ, он подмигнул мне.
Глава 6
— Что значит патронаж? — тихонько спросила я, все еще ощущая мужские пальцы в волосах, которые фиксировали голову.
— Это значит, что иногда он будет интересоваться твоим состоянием, — напряженно ответил инквизитор и помог мне подняться. — Вот накинь и подожди нас здесь. — Скрипнув зубами, он подхватил покрывало с кровати и протянул мне.
— Ааа... Я могу еще разок... помыться?
— Чуть позже. — Дворецкий торопливо оделся, заправляя безупречно белую рубашку в брюки. — Наш путь ляжет через «Секрет», там и помоешься.
Спрашивать опять было неловко, но набравшись сил, я все же задала вопрос:
— «Секрет»?
— Салон красоты. Назовем это так.
Салон? Красоты?!
Даже в мечтах я не могла представить, что смогу побывать в подобном заведении, тем более в качестве рабыни и подарка кому-то там.
— Жди здесь.
Оба мужчины, приведя себя в относительный порядок, вышли из комнаты, оставляя меня в одиночестве, на полу, в тонком покрывале.
Какое-то время я оставалась на месте, не решаясь подняться, но ноги затекли и уже вибрировали, и стоило представить, как нелепо я буду кряхтеть, когда придет время куда-то идти, как я все же собралась и распрямилась.
Посильнее обвязав себя выданным полотном, я с сожаление содрогнулась, от невозможности вымыться, и прикрыла глаза. Похоже, Рей и Атхор спешили. Но можно же дать мне хоть минутку!
Ты знала, что так будет, Лима. Не о чем теперь сожалеть, просто прими и иди вперед, дальше может быть гораздо хуже, стоит ли переживать уже сейчас?
Еще этот странный господин фон Эверик нагнал дыма со своим патронажем, о котором я не имела ни малейшего представления, и как мне показала немногословность моих покупателей — подробностей я не узнаю. Жаль, но, увы, это так. Разве что сам господин не поставит меня в известность.
Комнатушка казалась слишком темной и давящей и присев на край кровати, я посмотрела на свои голые ноги и пошевелила пальцами, скучая по беззаботности.
А была ли она у меня когда-то? Родителей нет, выросла в приюте, который выставил меня как невесту за хороший откуп, чтобы компенсировать затраты. Купил мой муж, и слишком быстро разочаровался в своем приобретении, успев лишь подарить мне мою дочь. Я мечтала, правда, что и в моей жизни будет сказка, но реальность слишком доходчиво стукнула меня по носу, разбивая все надежды на куски. Но даже тогда я искренне верила, что хуже быть уже не может! И вот я здесь.
Одна, без дочери, проданная на забаву и завернутая в тонкую ткань, как небрежный подарок.
Кошмар.
Крепись, Лима. Просто крепись. Отключи голову, и делай, что должна. А я должна, по-другому и сказать нельзя. Просто обязана.
— О чем задумалась, сладкая? — подмигнув мне, спросил Рей, когда я задумавшись даже не сразу их заметила.
— Ни о чем.
— Ну-ну, — усмехнулся он. — Ты готова? Нам пора.
Осмотревшись, я едва не засмеялась.
Ну да, ну да, у меня багаж! Вещи! Дамские туалеты!
Очень смешно. До слез просто.
Кивнув, опустила глаза и пошла вперед, следуя за мужчинами. Узкие темные коридоры с приватным светом, плотно закрытые двери сквозь которые все равно было слышно стоны и возбужденные крики, провожали меня как на эшафот, и, завернувшись в свое одеяние посильнее, я совсем опустив голову, понуро брела за ними, борясь с желанием закрыть уши.
