Веснушки – это прикосновение солнца, которое она так любила. Она относилась к тому типу женщин, которым необходимо было прикосновение. Ей необходимо было оставить знак своей привязанности, пусть даже мимолетный, чтобы потом было о чем вспомнить… и улыбнуться. Господи, до чего его поразила улыбка Бет. Он вдруг поймал себя на том, что смотрел на Элизабет, как зазевавшийся мальчишка. Вот и сейчас он никак не мог себя заставить не думать о ней, не вспоминать ее слова, ее улыбку, ее жесты. Господи, да это какое-то наваждение! Ему пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать это видение и подавить в себе мгновенное желание выйти и прикоснуться рукой к ее улыбающимся губам.
Наверное, Марк любил касаться ее губ. И Джон вдруг почувствовал странный прилив ревности при мысли об этом. Марк гладил ее груди, перебирал волосы. Погружался в ее тело… Джон глубоко вздохнул, отгоняя от Себя эти мысли. Ему не следовало думать о Марке и Элизабет. Надо забыть об этом. Ему надо держать свои собственные чувства под контролем. Марк – частица ее прошлого. А сейчас она принадлежит ему. Она еще не знает об этом. Но вскоре узнает. Все нежное тепло, что исходит от нее, и мягкий юмор – все это будет принадлежать ему.
– Джон?
Ему не без труда удалось ослабить силу рук, сжимавших телефонную трубку. Собравшись с мыслями, он ответил на вопрос Гунера:
– И даже более того. Она особенная женщина, Гунер.
– Хорошо, – удовлетворение прозвучало в голосе его собеседника. – Счастлив за тебя. И когда ты привезешь ее сюда?
– Надеюсь, к завтрашней ночи буду на месте. Бардо выказывает все признаки нетерпения. Мне кажется, он собирается появиться внезапно, чтобы застать ее врасплох и заставить ответить на интересующие его вопросы. И если эта скотина обставит все в свойственном ему стиле, то он вынудит ее поехать с нами.
– А что, если ты ошибаешься? И он сможет уговорить ее пойти с ним на ферму?
– Не думаю, что у нас есть основания для беспокойства. Шеф Бардо уже высказал сомнения в целесообразности его действий и поставил под сомнение его подозрения. Теперь Бардо непременно захочет доказать, на что он способен. – В голосе Джона появились резкие нотки. – А если так, то считай, что мы имеем право забыть обо всех этих ненасильственных методах. Я не позволю Бардо даже прикоснуться к ней своими грязными лапами.
– Они сами вынуждают идти до конца. Ни один из нас и слова не скажет, если ты решишь изменить тактику.
– Я тоже начинаю терять терпение. Ставка слишком высока. – Взгляд Джона снова обратился к окнам дома. – Я дам тебе знать, если мы решимся запуститься на всю катушку.
– Иди сразу ва-банк. Мне не по душе эти игры в кошки-мышки так же, как и тебе.
– Ты так говоришь, словно нам это приходится делать впервые, – сухо заметил Джон. – Что-то я не помню такого случая, чтобы ты выбирал спокойную, размеренную жизнь.
– Она хороша только в прошлом, – медленно произнес Гунер. – И если память мне не изменяет, это именно ты спас мою замечательную голову от солдат Саид-Абубы, которым вздумалось отделить ее от моего не менее великолепного тела. – Он помолчал. – Будь осторожнее, Джон. И если собираешься переходить в наступление, не оставляй следов.
Джон не нуждался в предостережениях Гунера. Он никогда и никому не давал еще шанса сесть себе на хвост:
– Спасибо за советы, Гунер. Я не новичок и не дурак. Увидимся завтра. – Он положил трубку, завел мотор и выехал на дорогу.
Он отъехал совсем немного, прежде чем свернул в рощу, откуда мог видеть, что происходит в доме и возле него. Мотор пришлось заглушить и потушить огни. Джон откинулся на спинку сиденья. Ночь предстоит морозная. Холоднее, чем предыдущая, которую он провел на этом же месте, охраняя Элизабет и ее малыша. Подняв воротник куртки, он попытался сосредоточиться, чтобы не думать о холоде. Даже в машине при каждом выдохе перед ним появлялось облако пара.
Надо было обдумать следующий ход, если он ошибся насчет того, что задумал Бардо. Хорошо, что ему есть о чем подумать в эту бесконечно долгую ночь. Образ Элизабет, сидевшей у огня, помогал ему отвлечься от холода. Только один Господь Бог мог знать, насколько ему необходимо было отвлечься.
3
– Миссис Рэмзи, меня зовут Карл Бардо. Я из Агентства национальной безопасности. Мне надо поговорить с вами. – Крупный мужчина, стоявший на ступеньках дома, раскрыл удостоверение, которое он держал в вытянутой руке. – Можно мне войти?
Бардо! Едва уловимая волна страха прошла сквозь нее. Элизабет заявила Джону, что он ошибается и ей вряд ли придется столкнуться с этим человеком. И вот он уже здесь. А раз он здесь, чего ей бояться его? – успокаивала себя Элизабет.
– Входите, пожалуйста, мистер Бар-до, – отступив в сторону, Элизабет пропустила гостя в дом и провела в гостиную. – Я сейчас приготовлю кофе. Вы не откажетесь от чашечки?
Он покачал головой:
– Я зашел к вам по делу. И мне надо задать вам несколько вопросов. – Он смотрел на нее с холодной неприязнью. – И в зависимости от ваших ответов мне придется решить, брать ли вас под стражу или нет.
– Арестовать меня? – Нет, он не мог говорить об этом серьезно. – Это полный абсурд. Я не совершила ничего противозаконного.
– Пока еще нет. Я сказал, что должен взять вас под стражу, а не арестовать. Иногда необходимо взять источник заражения под контроль, пока он еще не угрожает национальной безопасности.
«Сцена начинает напоминать какой-то глупый детективный фильм», – подумала про себя Элизабет. И Бардо с его тяжелым подбородком, поредевшими седыми волосами и бледными голубыми глазами более всего подходила роль злодея.
– Не понимаю, о чем вы говорите. – Она спокойно встретила его взгляд. – Но я знаю права гражданина Соединенных Штатов. И вы не имеете права даже дотронуться до меня без разрешения. На то и существует закон, мистер Бардо.
– Вы понятия не имеете о реальной действительности, – его губы презрительно скривились. – Это достаточно уединенное место. И все эти антикварные штучки восемнадцатого века стоят немало денег.
– Это мой дом. И меня никогда не интересовало, сколько стоит та или иная вещь, которая стоит здесь.
– Я понимаю. Вам никогда не приходилось беспокоиться из-за денег. Ваш отец оставил вам кругленькую сумму по страховке после своей смерти. – Бардо не стал дожидаться ответа. – Уверен, что и ваш муженек позаботился о том же. А деньги обеспечивают надежную защиту.
– Мой муж не оставил мне ничего. Профессор Мичиганского университета по английскому языку получает не так уж много. – Ей надоело сдерживать себя. Пора попросить его выйти из дома, подумала она, чувствуя, что с каждой минутой это будет все труднее сделать. – Преподаватели, как вы сами, наверное, хорошо знаете, не самые обеспеченные люди.
– В Мичиганском университете и слыхом не слыхали про Марка Рэмзи, – ответил ей Бардо. – Конечно, кое-кто взял на себя труд ввести его досье в университетский компьютер на тот случай, если кто-то захочет проверить, числится он там или нет. Но самая обычная проверка сразу же показала, что он ногой не ступал в это учебное заведение. – Его холодный взгляд пробежал по ее лицу. – Похоже, что вы потрясены. Вы вышли замуж за человека, даже не попытавшись разузнать, чем он занимается на самом деле.
