— Доброе утро, Олег, — улыбнулась Оксана. —Вы уж будьте так добры, присмотрите за этим чудовищем, а то совестно в номерезапирать. Вы ведь с ним, помню, поладили… Тут ему на завтрак «Васька» с тунцом,а на обед — с курочкой… ну а к ужину, будем надеяться, я и сама появлюсь.Наружу запросится — просто дверь откроете или окно, дальше он разберётся. Нувсё…
Снова улыбнулась, кивнула и ушла по коридору. Она была умнаяженщина и не стала спрашивать Краева о самочувствии, но он заметил, какиетревожные поначалу были у неё глаза. Может, всерьёз подумывала номер вскрывать,если вдруг он не отзовётся. И как потом тревога в глазах уступила месторадостному облегчению: живой!
Краев проводил её взглядом и, даже не напрягая свой дар,вдруг увидел её одновременно как бы в двух ипостасях. Вот она, грозная ипрекрасная, с расчётливой яростью даёт сокрушительный отпор автобусномутеррористу. И она же — в летней майке и каких-то легкомысленных шортиках —босиком бежит по берегу озера, по белому песку между сушей и водой, прекрасная,солнечная, счастливая…
«Муж с дочкой погибли, — вспомнилось ему. — Ужедавно…»
Потом он обратил внимание, что мешочек в его руках никак несоответствовал по объёму и весу двум баночкам кошачьего корма. Олег заглянулвнутрь… И точно. Харч в мешочке оказался не только для кота. Там ещёприсутствовала банка ряженки местного производства, несколько пакетиков чайнойзаварки и толстенный бутерброд — между двумя ломтями чёрного хлеба добротныекуски жареной курицы, очищенные от костей. Краеву сразу захотелось есть.
— Хорошо быть котом у такой хозяйки, — задумчивосказал он Тихону и стал собирать неожиданный завтрак, ему и себе. С однойстороны, утренняя прогулка по Пещёрке (которую он было запланировал) ему бывовсе не помешала, с другой… приятно всё же, когда о тебе так вот заботятся.Почти в постель, можно сказать, несут… И за компьютер, так и простоявший совчерашнего включённым, без промедления можно засесть…
— Да, брат, — с определённым цинизмом сказал Краевкоту. — Для писателя крайний срок — жизненно необходимая штука.Продуктивность работы взлетает на недосягаемую высоту…
Заварив крепкий чай, он неторопливо, со вкусом съел Оксанинбутерброд. Тихон между тем расправился с баночкой «Васьки», несыто походил быловокруг краевских ног, потом уселся и принялся за умывание. «Вот бы пожитьнемного котом, — собирая крошки, подумал Олег. — Аж завидно иногда…»
Передвинув поудобнее ноутбук, он нырнул в текст и ушёл насамое дно. Время для него остановилось… Он не сразу обратил внимание намяуканье Тишки и вышел из творческой нирваны, только когда рыжий квартирантначал натурально выражаться матом и всерьёз собрался драть когтями дверь.
— Сейчас, сейчас, — запоздало сообразил Краев.Выпустил, как было велено, кота в коридор, потом всё-таки усомнился и решилпойти следом. Мало ли, всё же кот… маленький зверёк… беспомощный, побольшому-то счёту… один-одинёшенек, а город чужой… Злые люди, машины… собакиопять-таки…
Он оказался непростительно тяжёл на подъём. Краев едва успелзавязать левую кроссовку, когда в коридоре рявкнуло, громыхнуло, раздалисьголоса. Причём с явственной доминантой страшного кошачьего рыка.
«Что за чёрт?» — Краев подхватил упавшие с носа очки и какбыл, с кроссовкой в руках, пулей вылетел в коридор. Было ясно, что кого-то надоспасать, но вот кого? Тишку — или от Тишки?..
Сначала ему показалось, что он узрел привидение. Вкоридорных сумерках стоял тот прапорщик из Афгана. Господи, как же егозвали-то?.. Ваня. Ну конечно. Ваня Наливайко… Всё такой же огромный,широкоплечий и в камуфляжных штанах. Он старался — и не без успеха —перегородить собой коридор, удерживая хлеставшего хвостом Тишку от непосредственногоконтакта с непроглядно-чёрной тенью, топтавшейся у него за спиной. Белыми уэтой тени были только проточина посередине широченного лба, да пятно на груди,да короткие «носочки» на передних лапищах. Не допустить друг до друга котяру икобелину Наливайко помогал некто бородатый, очень быстрый, вёрткий и…определённо знакомый. Краев поправил съехавшие очки…
— Колян, — вырвалось у него.
— Привет, — отозвался Колька Борода. —Монстра этого не поможешь убрать? А то собачку на улицу не вывести…
— А ну-ка фу! — грозно выдал Краев первое, чтоявилось на ум. — Тихон, зараза, хватит! — И добавил в порывевдохновения: — Оксане нажалуюсь!
Хотите верьте, хотите нет, но это подействовало. Кот рявкнулв последний раз, больше для порядка, с достоинством повернулся и проследовал клестнице.
— Итак, она звалась Оксаной, — задумчивопроговорил Борода.
Краев почему-то сразу почувствовал, что начинает краснеть,словно его в чём уличили. Хорошо, освещение в коридоре было действительноскудное.
— Котов воспитывать надо, — мрачно прогуделвеликан, и наваждение рассеялось. У прапорщика Вани был тенор для партиикузнеца Вакулы, а здесь присутствовал бас. Краев сощурился и увидел, что«привидение» годилось им с Колькой в отцы. — А то как на собак бочкукатить, так все горазды…
Краев едва не начал открещиваться от Тишки, но мгновеннопочувствовал себя предателем и сказал совсем другое:
— Извините, пожалуйста. Мы больше не будем…
— Не сердитесь, профессор, — встал на его сторонуБорода. — В натуре, на своих! Это же Олег Краев, кореш мой. Ну, привет,брат.
Великан хмыкнул и выпустил из-за спины собачку, которой недавали мирно прогуляться на улицу. Невозмутимый среднеазиат шагнул к Краеву, синтересом обнюхал подставленную ладонь… Пока Олег силился сообразить, чембольше пахло от его руки, котом или курицей, и каковы могли быть последствия,пёс облизнулся, вздохнул и выразительно посмотрел на хозяина. Ну что, мол,гулять-то пойдём?..
— Познакомься, Олег, это профессор Наливайко, ВасилийПетрович, — с явной гордостью представил своего спутника Коля Борода.
Услышав фамилию, Краеву полагалось бы выронить кроссовку, ноон почему-то даже не вздрогнул. Наверное, оттого, что великан просто оказалсяименно тем, кем должен был оказаться. Вот ведь шуточки шутила война. Там, «заречкой», Олег знал прапорщика Наливайко всего-то минуты. А запомнил,оказывается, до гробовой доски.
Борода уже указывал Василию Петровичу на Краева:
— А это Олег, натуральный живой писатель, вот.
Профессор посмотрел на Краева без интереса.
— Извините, — сказал он. — Не имел честичитать.
— А я вот и ваши работы, и про вас очень дажечитал, — обрадовался Краев. — Вы с тем деятелем из Принстона,Мак-Гирсом, по-моему, все основы физики переворачиваете, только это не все ещёосознали… В Интернете было недавно, вроде бы Мак-Гирс опытную установкудостраивал… Вы не в курсе, как он, закончил?
— Закончил, — сразу помрачнел Наливайко. —Только лучше бы не заканчивал… Впрочем, об этом… история больно тёмная… —И глянул на Краева с пробудившимся интересом: — А вы сами-то о чём?..
