— С целью провести семинар «Боевые искусства вспецназе», — усмехнулась гостья и подала маленькую, неожиданно сильную ижёсткую руку. — Оксана Викторовна Варенцова, родом из глубинки. Которойглубже не бывает… — Неожиданно запнулась, на миг задумалась, ещё разпосмотрела на ноутбук и вдруг покраснела: — Краев? Олег Петрович?.. А не вы ли…книгу написали? О Беловодье? «Дверь, к которой потерян ключ»?..
Он воздел палец, дескать, айн момент, вытянул из-под столасумку, успел мысленно ужаснуться при мысли о мятой нестираной майке, котораявполне могла лежать на самом верху, вытащил один из двух экземпляров, взятых ссобой… «Дорогой Оксане Викторовне с самыми добрыми пожеланиями»… Ужас, кошмар,непростительная казёнщина. Куда денешься, подписывание книг выливалось для негов творческие муки покруче тех, что требовала сама книга. Особенно когдахотелось написать человеку что-нибудь такое… особенное…
— Ух ты, — бережно, словно живое существо, принялакнигу Оксана. И, не удержавшись, заглянула внутрь, словно проверяя, на месте лизнакомые строчки. — Вот уж никогда бы не подумала. Особенно сегодня вавтобусе…
Краев пожал плечами, поправил очки. Автобусную тему явнонадо было закрыть.
— Ага, — сказал он. — Сплошная теорияотносительности. В Афганистане я стрелял в людей и считалсявоином-интернационалистом. А здесь могут срок навесить за вооружённого зэка.Всё относительно, смотря кому что надо… Сами-то вы, Оксана, чем занимаетесь?Чует моя душенька, не гладью вышиваете…
— Так, работа с клиентами, — дёрнула плечомВаренцова. Взяла на руки кота и кивнула на компьютерный экран, испещрённыйстрочками. — Новый роман? Неужели в Пещёрке действие происходит?..
Краев хмыкнул:
— А вы чему удивляетесь?.. Мне с моей тематикой задеталями не на Невский ездить… Вы вот, например, знаете, что здесь, где-то заболотами, по слухам, есть монастырь?..
«По слухам». Оксана мысленно просканировала карту района иподумала о спутниковой съёмке, вроде бы не оставляющей нынче места никакимслухам.
Краев верно истолковал сомнение, промелькнувшее у неё налице.
— Только не надо мне рассказывать про спутник, скоторого всё якобы видно. Вы вот пробовали электронную карту нацелить на домБилла Гейтса? Да увеличить как следует?.. Я пробовал. Программа сама собойвыключается. Вот и здесь вроде того… Нам его не показывают, а он есть. Оченьдревний. Как положено, возведённый на месте языческого капища, а значит, наместе силы. Кем возведён, когда, а главное, зачем?.. — Тут Краевспохватился и смущённо махнул рукой. — Увлёкся. Извините за словоблудие…Слушайте, а давайте чаю попьём? У меня «Баунти» есть. Только вот заварку забыл…
— А я как раз заваркой запаслась, а на конфеты ума нехватило, — рассмеялась Оксана. — В общем, вы берёте райскоенаслаждение, я беру кота, и ко мне!
Мысленно она уже разворачивала четвертушку палтуса, дожидавшуюсяв холодильнике полулюкса. Это была самая лучшая четвертушка. Та, гдебожественные хрящики. Их следовало употреблять со сгущенкой, но за неимениемтаковой и «Баунти» должен был подойти…
Бронированная дверь с деликатным лязганьем пропустила их вполулюкс.
— Мой личный бункер, — фыркнула Варенцова.Спустила Тишку с рук и отправилась наполнять чайник.
Настала очередь Краева осматриваться и делать надлежащиевыводы. Чистые полы, на мебели ни пылинки. И в окнах стеклопакеты… Ну да,бункер и есть. Взгляд Краева остановился на дверной щели неплотно прикрытогошкафа, тем более что Тишка, явно недоисследовавший хозяйское обиталище, как разподошёл именно туда. Одно движение цепкой лапы, и дверца, скрипнув, отошла. Хм…Новенькая, тщательно отглаженная подполковничья парадка. С нарукавным ромбомвасилькового цвета. Щит, меч, орёл, и можно даже не читать надпись «ФСБ». «Апогоны-то у нас кастрированные, экс-полковничьи, с дыркой посередине…»
— Такие вот пироги с котятами, — поймала еговзгляд Варенцова. — Завтра еду к начальству, официальнопредставляться… — Она заварила чай, вытащила, словно драгоценность,остатки палтуса. — Ну, всё готово, вперёд!
— А я по званию сержант запаса. Старший, —запоздало отозвался Краев. И, безнадёжно чувствуя себя идиотом, пропел: — «Поаллеям тенистого парка с пионером гуляла вдова…»
— Вот именно, вдова, — кивнула Оксана. — Мужс дочкой погибли… уже давно… Ну давайте, присоединяйтесь.
— Эх, — посмотрел ей в глаза Краев, покраснел,отхлебнул горячего жасминового чая. — Я такой дурак. Простите, не хотел.
И тут же, словно в наказание за бестактность, на него началамедленно наползать боль. Некоторое время он пил чай, учился есть палтус сосладкой конфетой и даже о чём-то разговаривал, чувствуя, как из правого вискамедленно распространяется нехорошая тяжесть, как из этой тяжести словно быначинают выпирать острые грани… Буравчики, ножи, зубчатые бутылочные донышки,направленные в мозг… Он как раз придумывал достойный повод откланяться, когдаВаренцова заметила его расширившиеся зрачки.
— Что, голова? — понимающе спросила она. —Анальгину дать?
— Не… спасибо… — Краев встал, схватился за крайстола, как-то нашёл в себе силы криво улыбнуться. — Вы… не беспокойтесь…всё хорошо…
Света белого не видя, он бодро дошёл до железной двери,вывалился в коридор… До третьей по счёту двери было далеко, точно до Марса.Кто-то говорил ему, что в таком состоянии он был похож на мертвецки пьяного… НеРубен ли? Почему-то очень важно было вспомнить, кто именно. Он уже понимал, чтодо своего номера не дойдёт, но организм на автопилоте доковылял до нужнойдвери. Закрыв её за собой, Краев стёк на пол, точно бесформенная амёба, и решилостаться лежать, но что-то в нём по-прежнему не сдавалось, он приподнялся, внесколько приёмов добрался до своей сумки, выпил зелья, потом выпустил точно ввену одноразовый шприц…
— Спасибо… Тома-джан… — сипло поблагодарил онсупругу Рубена, так здорово умевшую делать уколы, и, задыхаясь, окончательносвернулся калачиком на полу. Он знал, что однажды придёт срок и гусевскоеснадобье уже не подействует. Он давно положил себе этот срок как окончательныйи теперь с полным равнодушием прислушивался к себе, ожидая: подействует?.. Илипора стартовать по тропиночке в лес, без лишнего багажа?..
…Подействовало. Не так чтобы скоро, но всё-таки боль началаотступать. Краев даже вспомнил про свой дар, некогда полученный в кяризахАфгана, и кощунственно вознамерился при случае направить его на Оксану… Этобыла его последняя мысль. Краев то ли отключился, то ли заснул — не суть важно,главное, поплыл по мягким волнам, успев осознать это и благодарно подумать, чтогусевское лекарство посулило ему ещё некоторую отсрочку. Жаль было быотправиться на прогулку в лес именно теперь — так и не успев поговорить ни очём… с Оксаной…
Наутро, едва только Краев вылез из душа и задумался,продолжить ли брошенную вчера на полуслове работу или, может, сперва сообразитьнасчёт завтрака, как в дверь постучали, и на пороге возникла гэбистка Оксана вовсем великолепии парадной формы. В руке она держала пластиковый мешочек, у ноготчаянно зевал явившийся своим ходом Тихон. Краев понял его без слов: «Спатьдайте, гады, дайте спать!»
