— Здесь ты нарушил одну социальную норму, там наплевал на какое-нибудь правило этикета, и глядишь — ты уже бьешь по морде своего соседа и швыряешь в полицейских «коктейль Молотова».
— Ты думаешь, нам это грозит?
— Теория хаоса, Джон. Бабочка — торнадо… Моча… Средневековье, короче.
— Если б я молчал, мы бы просто пришли, отлили и ушли, а так стали философию разводить.
Тут он был прав, собака, но признаваться в этом я не собирался. Я застегнулся, помыл руки, вышел. И зря поторопился, потому что сразу встретил своего дилера, Паука Маккинана. Даже его мамаша признавала, что Паук — знатный кусок дерьма. Поджарый, мощные ручищи, весь рыжий, издалека похож на одетого орангутанга. К тому же у него неплохо выходило бить с ноги.
— Ты должен мне… — начал Паук.
Я протянул руку и остановил его:
— Паук, мой обезьяний друг, пошли отсюда.
— Там дождь, — запротестовал он.
— А как же твоя шерсть, разве она подводила тебя в тропических лесах Суматры?
— Ты к чему это? — спросил Паук.
— Паук, я серьезно, пошли отсюда. Вот-вот вернется из сортира Джон Кэмпбел, а он из копов, как тебе прекрасно известно.
Мне пришлось выйти с ним. Купить у него дозу, поддержать отношения, так сказать. Пока я тусуюсь с копами, мне ничего не грозит, но если меня все-таки накроют при покупке наркоты — это верный арест. «Шаткое равновесие»,[3]«Уловка-22»,[4]назовите как хотите, жопа — она и есть жопа.
— Алекс, прежде чем разинуть пасть, слушай сюда: ты должен мне пятьдесят фунтов, и мое терпение на исходе, — вернулся к любимой теме Паук.
— У нас сегодня викторина. Каждый ставит сорок фунтов.
— Я не ясновидящий, Алекс.
— Неясно, согласен, но теперь ты знаешь!
Паук улыбнулся и кивнул. Казалось, он слегка навеселе, какой-то медлительный, провести его — не вспотеешь, но смысл? Все равно рано или поздно придется платить.
— Знаешь, Алекс, ты не думай, что раз ты коп и дружбаны твои — копы, то тебя ждет какое-то особое обслуживание — не ждет! — сказал он и ударил меня кулаком в живот.
Потом последовала такая комбинация: удар слева в грудную клетку, справа по пузу, тяжкий удар слева по почкам и справа опять в живот. Если бы на моем месте был кто-то другой, я был бы впечатлен динамикой, техникой и разнообразием ударов, но вместо этого я повалился на тротуар, какое-то время не мог вздохнуть, сблевал полпинты пива, закашлялся и сплюнул.
— Черт! Сказал же, будут деньги, — попытался я уладить ситуацию.
— Откуда?
— В викторину выиграю, сукин ты сын!
— В твоих же интересах. Сорок фунтов перед тем, как покинешь бар. Ты же знаешь, Алекс, я тут один занимаюсь распространением. Нагадишь мне — окажешься с носом. И что ты тогда будешь делать? А? Станешь моей грушей для битья? Станешь? Само собой, куда ты денешься!
Он вошел обратно в паб. Я остался лежать. Он был прав, черт бы его побрал! На дозу ушло все мое пособие, и мне пришлось опуститься до того, чтобы обворовывать больного отца. И снова я вернулся мыслями к той ночи у меня дома полгода назад. Правильный ли я тогда сделал выбор? Трудно сказать. Но я, по крайней мере, остался жив. И жив мой отец. Это вам не дешевая социалка. Это жизнь. За это можно быть благодарным. Я встал, отряхнулся и вернулся в паб. Джон лишь взглянул на меня. Фейси был свиреп — как обычно.
— Сейчас уже начнется блиц, Александр, — проворчал он.
— Спокуха, Фейси, дыши глубже… Черт, тут так накурено, не продохнешь.
Марти начал блиц-опрос. Вдруг я заволновался: обычно мне плевать на эти викторины, но сегодня необходимо выиграть! Я должен был вернуть Пауку эти гребаные пятьдесят фунтов. На этот раз я не мог проколоться. Как я без него буду добывать наркоту? Или ты имеешь дело с военизированными группировками, или нет. Паук был членом АОО.[5]Не нужно много лет служить в полиции, чтобы знать о том, что часть Северной Ирландии находится под контролем католической военизированной группировки — ИРА, другая же часть — под контролем военизированных протестантов — АОО. А попробуешь быть независимым торговцем наркотой — тебя найдут голым в болоте с дыркой в башке.
— Итак, вопросы по истории. В каком государстве находится Ватерлоо?
Мы с Фейси нажали на кнопку и одновременно выдали:
— В Бельгии.
— В какой группе одно время играл Ван Моррисон?
— В группе «Тhem», — ответил Фейси.
— Где короновали Верховных королей Ирландии?
— На холме Тара, — опередил меня кто-то из «Детей».
— Естественные науки: закон Бойля…
Вопросы сменяли один другой, и к концу мы подустали. Марти требовалось время для подготовки дополнительного задания. Я снова пошел в сортир. Только я опустошил свой мочевой пузырь, как вошел мистер Маккарти, один из отцовских приятелей по крикетному клубу. «Доланс» как раз такое место, где могут встретиться члены крикетных клубов, рэперы, копы и наркодилеры. В Каррикфергусе полно всяких пабов, в каких-то сходятся представители военизированных группировок, какие-то места посещают только местные, но в «Доланс» может зайти кто угодно.
— Сэнди! — приветствовал меня он.
— Мистер Маккарти!
— Сэнди, ты знаешь, как я уважаю твоего отца, но на выборах ему не пройти.
Я чуть было снова не завел свою шарманку про то, как распад западной цивилизации начинается с сортира, но к приятелю отца решил проявить снисхождение.
— Я знаю, мистер Маккарти, он сдал свои позиции уже в прошлый раз, когда всего было около тысячи представителей округа, это означает, что за него свои голоса отдали менее пятидесяти. Я советовал ему не участвовать. Но он говорит, это дело принципа.
— Он славный малый, твой отец, славный. Был бы он в моем округе, я бы проголосовал за него. Ну, да что уж там… Ох, а какая беда с Викторией Патавасти приключилась, да?
— Что? — испугался я.
— С Викторией Патавасти-то горе какое!
— Что с ней?
— Ты не слыхал?
— Нет.
