Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Следователь подумал, что жена, в общем-то, права, но не учла одного: с головной болью гораздо труднее соображать, чем без нее. Помучившись некоторое время, Потапов купил в аптеке лекарство, ничего не сказав жене, и тайком глотал таблетки, когда становилось невмоготу. Интернет предлагал массу упражнений, и следователь запомнил три, потому что их он мог делать и на рабочем месте.
– Посмотрите, пожалуйста, – снова обратился он к Зяме, – в комнатах ничего не пропало?
Тот насмешливо фыркнул:
– Да тут и пропадать нечему. Аккурат после смерти Лидии, ну, не сразу, а месяца через четыре, Игорь стал продавать вещи. Мягкий уголок, который они с покойницей выбирали, диван, шкаф для белья. Да вы сами посмотрите, товарищ следователь, – он окинул взглядом гостиную, – тут же пусто. А в спальню зайдите… Игорек двуспальную кровать продал, а сам из сарая панцирную принес. И кухонные безделушки тоже продал.
– Зачем? – удивился Потапов. – Деньги были нужны?
– А вот этого он мне не говорил, – признался слесарь, переминаясь с ноги на ногу. – Так что, извиняйте, не ведаю. Может, брательник его как раз и знает.
Андрей встал и вышел в спальню, где оперативники деловито осматривали каждую вещь. Впрочем, это было громко сказано. Зяма оказался прав. Спальня была почти пустой: панцирная кровать и тумбочка.
– Давно такой обстановки не видал, – подал голос баскетболист. – Слышь, Андрюха, мысль у меня тут одна проскочила. Может, задолжал наш покойничек? Попытался расплатиться всем, что было в доме, но этого оказалось мало. Ну, и свел счеты с жизнью.
– Проверим, – следователь наморщил лоб, собираясь с мыслями. – Ребята, если больше ничего не нашли, я поехал в отдел. Может быть, у Борисыча появились новости. А вы поговорите с соседями.
Оперативники не возражали. Все опечатав, они побрели к соседнему дому. Зяма услужливо бежал впереди, как верный пес, заочно знакомя полицейских со своими соседями. Потапов зашел за угол и открыл дверь новенькой черной «Ауди», его гордости. В отделе полиции знали, что это подарок тестя-предпринимателя зятю на сорокалетие. Правда, все равно находились такие, которые шептались о каких-то взятках, которые Андрей якобы берет за закрытие дела. Сначала это его обижало, потом он перестал обращать внимание: завистников хватало всегда и везде. Следователь сел за руль, завел автомобиль и тронулся с места, стараясь притормаживать на выбоинах и буграх.
Глава 5
Петербург, 1889
Княгиня Мария Раховская, высокая, смуглая и сухая, с острыми чертами лица и высокой прической – причудливым сооружением из черных волос, – все еще красивая и сознававшая это, встретила сына с плотно сжатыми губами. По ее недовольной гримасе, знакомой с детства, Мишель понял: мать не в духе. Сейчас она начнет жаловаться на жизнь, обвиняя отца, его самого, слуг, да кого угодно. Когда княгиня хандрила, объектом ее гнева мог стать любой. Юноша знал: часто хандра была вызвана тем, что у одной из ее подруг, княгини Рябовской или графини Шталь, появилось новое красивое платье или бриллиантовый гарнитур, который был не по карману князю Раховскому. Впрочем, такие вспышки проходили так же быстро, как и возникали. Бедный папа каким-то образом находил нужную сумму, и на следующий день мать выезжала в обновке, затмевая подруг. Молодой офицер намеревался проскочить мимо родительницы и скрыться в своей комнате, но это ему не удалось.
– Мишель! – Голосу княгини мог позавидовать ротмистр. – Подойди сюда. Мне нужно с тобой поговорить.
Юноша повиновался с кислым видом.
– Сядь, – скомандовала Мария Раховская. – Сядь и слушай. Речь пойдет о твоей так называемой невесте Ольге Сегалович.
Мишель удивленно заморгал – боже, ей до всего есть дело!
– Мама, я не считаю нужным обсуждать это. Сегодня я сделал Ольге предложение, на днях официально попрошу ее руки у родителей и приглашу к нам в дом. Только не говорите, что я совершил что-то плохое. – Он попытался улыбнуться, но брезгливая гримаса матери пресекла эту попытку.
– Мишель, тебе известно, что Зельд Сегалович полностью разорен? – бросила она и сморкнулась в кружевной платок. – Сегодня это стало известно в обществе.
– Разорен? – удивился юноша. – Но она мне ничего… Впрочем, почему она должна была говорить мне об этом? Я женюсь не на ювелире, а на его дочери, которую люблю, и деньги здесь совершенно ни при чем.
– Мишель, – произнесла княгиня с французским прононсом, – ты ошибаешься. Жениться на бесприданнице – это моветон. Двери высшего общества для тебя закроются навсегда, твои друзья, дети влиятельных людей, от тебя отвернутся. Вы станете изгоями. Ты этого хочешь?
– Я хочу жениться на Ольге, – парировал Мишель. Княгиня фыркнула, и ее дряблые щеки затряслись.
– А захочет ли она за тебя замуж, если придется принести такие жертвы? – ехидно спросила она. – Твоя Оленька наверняка после свадьбы мечтает блистать в обществе, сознавая, что у нее все для этого есть. Все, кроме денег. Но каким горьким будет разочарование! Бесприданнице можно разве что посочувствовать – но не водить с ней дружбу.
Мишель покраснел, встал и топнул каблуком, да так, что зазвенела посуда на столе.
– Разговор закончен, мама. – С этими словами он направился на второй этаж, в свою комнату. Княгиня принялась нервно ходить из угла в угол, хрустя суставами пальцев. Когда горничная доложила о приходе князя, она быстро глянула в зеркало в золоченой оправе, и ее лицо приняло более скорбное выражение.
Князь Раховский, широкоплечий мужчина среднего роста, с длинными кавалерийскими усами, быстро войдя в гостиную, чмокнул жену холодными с мороза губами и озабоченно спросил, с опаской ожидая ответа:
– Маша, почему ты такая бледная? Болит голова?
Княгиня театрально заломила руки:
– Если бы ты знал, Серж, какое несчастье может постичь нашу семью!
Каштановые усы дрогнули, полковник запустил пятерню в густую, чуть серебрившуюся шевелюру:
– Какое несчастье? Ты о чем?
Мария Раховская упала на стул, так убедительно застонав, что ей поверили бы корифеи сцены.
– Он хочет жениться, Серж!
Генерал сначала раздраженно фыркнул, потом небрежно бросил:
– И это ты называешь несчастьем? Мишелю давно пора жениться и остепениться наконец. Может быть, жена приберет его к рукам, и он в двадцать два года наконец перестанет быть инфантильным подростком.
– Я не против женитьбы нашего сына, – прошипела женщина. – Все дело в том, на ком жениться.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
