Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Мальчишеские рубашки! Старые мальчишеские рубашки! А вдруг какую-то из них носил Йонте? Эта мысль пришла так быстро, что Флинн уронила рубашки на пол. Поспешно склонившись над ними, она просмотрела воротники: на одном жёлтыми нитками было вышито «Никола Тесла», на другом – «К. Колет», а на третьем… У Флинн перехватило дыхание. Она погладила освещённое матовым вечерним светом вышитое на воротнике имя – «Й. Нахтигаль».
Йонте. Золотая кручёная нить по сине-зелёному фону. Неужели случайность?!
На трёх плечиках у неё в шкафу уже висели клетчатые рубашки, которые Кёрли выдал ей в первый день в поезде. Одна из них, жёлтая, как летнее солнце, тоже принадлежала Йонте.
Когда Флинн в тот самый первый день в поезде спросила об этом Кёрли, тот пришёл в бешенство: «Не твоё дело!» От него помощи ждать не приходится. И вот он уже во второй раз дал ей старую рубашку брата. Неужели действительно случайно?
– Я найду тебя, – пообещала Флинн, уткнувшись носом в мягкую ткань. Рубашка даже по-прежнему пахла Йонте! Правда, ещё стиральным порошком и пылью, но между золотыми полосками как воспоминание о её прежнем доме теплился запах васильков и корицы.
Флинн повесила рубашку в шкаф.
«Пи-ип, – пропищала вешалка и, дребезжа, сообщила: – Эту рубашку следует постирать! – Флинн закатила глаза, на что вешалка механическим голосом уточнила: – Эту рубашку срочно следует постирать!»
Флинн, закрыв шкаф, вышла из купе и отправилась в комнату отдыха.
– У меня появилось новое доказательство! – с ходу провозгласила она, обнаружив Пегс и Касима в углу комнаты отдыха. Оба сидели на пушистом ковре, играя, как и собирались, в нарды.
– Старая школьная рубашка Йонте, – запыхавшись, пояснила Флинн. – Мне её дал Кёрли. Она висит теперь в нашем купе.
Пегс от неожиданности чуть не уронила банку имбирснафа, и оттуда вырвался сладковатый пряный аромат.
– В нашем купе? – недоверчиво переспросила она.
На секунду Флинн стало нехорошо от мысли, что Пегс, возможно, и не хочет ни с кем жить в одном купе. Но Пегс тут же воскликнула:
– Йесссс! Именно об этом я и просила Даниэля! – И она победно вскинула вверх сжатый кулак.
Глаза Касима превратились в щёлочки.
– Ты наверняка подкупила Даниэля, – предположил он. – Турецким мёдом или ещё чем-то. Обычно он запихивает в одно купе тех, кто друг друга терпеть не может. Например, Стуре Аноя и меня. – Он протянул Флинн маленький бархатный мешочек, в котором что-то бренчало. – Это мой тебе приветственный подарок, – широко улыбаясь, сказал он.
Флинн озадаченно уставилась на мешочек у себя в руках. Красный с серебром, он поблёскивал в вечернем свете.
– Что за чушь! – запротестовала Пегс. – Родители ни за что не позволили бы мне кого-то подкупать. Ты же знаешь! – Она поднесла к губам банку с напитком, но Флинн увидела, что подруга лукаво улыбнулась.
Из радиоприёмника-шарманки Пегс опять кто-то вопил высоким голосом:
– «Ищу тебя повсюду я, адреса не зная, и без тебя, любимая, уже схожу с ума я…»
Два пятнадцатилетних павлина со своих кресел в другом конце вагона бросали на них раздражённые взгляды. Турнир между третьеклассниками был ещё в самом разгаре.
Флинн этого не замечала. Усевшись на пол рядом с Касимом, она вытряхнула себе на колени содержимое мешочка: это оказался разноцветный набор фишек для игры в нарды – дикая смесь из деревянных, стеклянных, янтарных и металлических костей. Некоторые поблёскивали серебром, словно собранная звёздная пыль, другие были на ощупь гладкими и тёплыми, а какие-то обладали свойствами магнита или потрескивали, как электрический разряд.
– Спасибо, – глядя на Касима сияющими глазами, сказала Флинн.
– Этот набор из отбракованных фишек я собрал для тебя. – Похоже, он был страшно горд собой.
Флинн знала ловкость рук Касима и опасалась, что на самом деле он украл фишки у других павлинов, но гнала от себя эту мысль.
Флинн радостно разглядывала разноцветные фишки. Одна из них была на ощупь особенно гладкой. Деревянная, она казалась простой и будничной, как прежняя жизнь Флинн в Брошенпустеле. Флинн крутила в пальцах фишку, пока взгляд её вдруг не упал на крошечные буковки, которые кто-то выцарапал на мягком дереве: «Смелей вперёд, ничего не страшись!»
Слова пульсировали в сознании Флинн. Это были слова Йонте. «Смелей вперёд, ничего не страшись!» – его девиз, которому он следовал истово, как какой-нибудь рыцарь – девизу своего герба. Пальцы Флинн задрожали, а фишка в них сделалась обжигающе горячей.
– Касим! – выронив её, воскликнула Флинн. – Откуда она у тебя? Это же фишка Йонте!
Брови Касима испуганно поползли вверх. Он стал исследовать фишку так основательно, словно искал дефекты у бриллианта, а затем растерянно пожал плечами:
– Я нашёл её два дня назад в одном из спальных вагонов. В коридоре. – С мечтательным видом он принялся перечислять: – Золотые скрепки, ролинги, бумага для записей – там всегда валяется какой-нибудь старый хлам.
Голос Флинн прозвучал резче, чем ей хотелось:
– Вещи Йонте – это не хлам. – Не выпуская из рук побрякивающих фишек, она откинулась на спинку кресла.
Ей ужасно не хватало брата – его авторитета, его непринуждённости и остроумия. Ей не хватало его потому, что для неё он олицетворял собой родной дом. Даже Всемирный экспресс представлялся без него несовершенным. Его былое присутствие как призрак бродило по сине-зелёным вагонам и в душе Флинн. Где же он сейчас?
– В последнем письме я пообещала маме найти Йонте, – сказала она Пегс и Касиму. – Пока мне попались только две его рубашки и старый билет. А теперь вот ещё фишка. Но этого же мало! Что нам делать?
Касим обеспокоенно взглянул на Пегс. Флинн на секунду почувствовала себя больной, состояние которой вызывает опасения. Почему-то её это очень рассердило.
– Экспресс – как ковёр, сотканный из тайн, – поучительно изрекла Пегс. – Мы потеребили его с краю, и теперь остаётся лишь ждать, что он на наших глазах начнёт распускаться.
Флинн мрачно посмотрела на неё.
– И когда именно это произойдёт? – нетерпеливо спросила она. Она не ощущала в себе и половины той уверенности, с какой говорила Пегс.
Над друзьями нависло её тяжёлое молчание, и означало оно только одно: «Поможете вы мне или нет, но я найду Йонте, пусть даже это единственное, что мне удастся сделать в жизни».
Вечер выдался студёным, стемнело рано, да ещё и холодный дождь ливанул. Тусклого света наружных фонарей не хватало, чтобы как следует осветить соединительные мостики между вагонами. Между библиотекой и чайным баром, пользуясь полумраком, ворковала парочка семнадцатилетних павлинов. Флинн не представляла, как эти двое выдерживают на таком зябком дымном ветру. Сама она была счастлива, когда вместе с Пегс и Касимом наконец дошла до столовой, где было тепло и пахло салом и квашеной капустой.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
