Девушки, пошушукавшись, вдруг взорвались великолепным парным боевым танцем, перекидывая друг друга, превращая движение в непрерывный, сливающийся для глаз шар ударов и блокировок.
Понимая, что особую технику мне с моим опытом взять неоткуда, я просто чинно раскланялась. Теперь понятно, почему в гостинице не было мест. В нее заселили все олимпиадные команды, и я сейчас видела потенциальных конкурентов. Сильных и ловких бойцов.
— Итан, объясни мне, тугодумке, — спросила через час за завтраком, жуя кашу и рассматривая в обширном зале таверны представителей других юридических академий, — зачем в подготовке к Олимпиаде, посвященной расследованию преступлений, так много сил и времени отдается физической форме? Посмотри на вот этих, ближайших к нам ребят из Феста, все здоровые бугаи. У них медведь, мне кажется, вообще в полутрансформации.
Брайан резко повернулся, чтобы взглянуть на собрата. Подтверждающе кивнул и опять сосредоточился на миске с кашей.
Он мало интересовался окружающими, о чем-то сосредоточенно думая. Зато остальные, как и я, изучали вероятных противников, ловя такие же заинтересованные встречные взгляды. Бинго даже помахал рукой другому вампиру, весьма необычного вида, с фиолетовым завитым хохолком.
— Так и у нас, — сказал Итан, — почти все оборотни. Все потому, что расследование на Олимпиаде зачастую превращается в «кто быстрее добежит и отшвырнет противника от свидетеля». В прошлом году две команды, насколько помню, просто гонялись друг за другом всю Олимпиаду, чуть до кровавой мести не дошли.
— А как же…
Я хотела спросить, почему судьи не следят за честной игрой, но меня прервал возмущенный вопль.
В огромный зал таверны вбежал мужчина в шляпе с высокой тульей, красном жилете и безвкусном ярко-желтом галстуке. Его броский вид неплохо сочетался с картинами местных мастеров, щедро развешанными на стенах. С них гордо взирали толстые фазаны, надутые винные бутылки и полные подносы экзотических фруктов. Судя по нашим мискам с кашей, или у кого-то из жителей города была очень развитая фантазия, или нормальную еду спрятали специально перед нашим приездом.
— Это безобразие! — заорал вбежавший джентльмен. — Меня, уважаемого человека, автора известных учебников, приглашают на судейство такого блистательного конкурса и поселяют в гостинице, где в первую же ночь обворовывают! Я буду жаловаться!
Надо отдать должное студентам, ни с одного из столов не прозвучало ни смешка, ни иронического комментария, ни возгласа удивления. Здесь действительно собрались сливки юридических академий.
Капитаны команд, включая Итана, молча поднялись со своих мест и двинулись к обворованному судье. Спустя некоторое время он, уже менее громким голосом, при этом так же эмоционально размахивая руками, рассказывал им о происшествии.
Как поведал нам вернувшийся Итан, одного из трех олимпиадных судей, Руперта Доста, действительно обокрали прямо в ночь перед началом конкурса. Кто-то залез в окно и отвинтил крышку от старинной фляги — семейной реликвии, оставленной на ночь на прикроватном столике. Больше ничего не взяли.
— Зуб даю, это часть конкурса, — сказал Кай. — Надо пойти в его комнату и все изучить.
— Поддержу, — кивнул Рапира, потянувшись за кувшином с водой и нечаянно чиркнув кистью руки по моей груди. Если бы не вечернее происшествие, я, может быть, и не обратила бы на это внимания, но теперь была настороже.
— Еще одно такое неуклюжее действие — и пальцы поломаю, — шепнула я ему на ухо, не меняя благожелательного выражения лица.
— Понял, предельно ясное предостережение, — ответно шепнул, сохраняя такое же ясное выражение лица, волк.
Итан еле заметно нахмурился, обратив внимание на наше перешептывание, но спрашивать не стал.
— В любом случае эту кражу нельзя сбрасывать со счетов, — сказал он, недовольно поглядывая на Рапиру, и после небольшого раздумья вынес решение: — В начале гонки все бросятся по одним и тем же стартовым адресам. Пуфика, Родди и Мари просто зашибут. Поэтому они отправляются в первой половине дня на расследование исчезновения крышки Доста. А остальные — по заданию конкурса. В обед встречаемся, и я распределю новые задания.
Как бы я ни тренировалась и насколько бы сильно ни было мое животное, для присутствующих мужчин я по-прежнему оставалась слабой девушкой. Как только Крис осознал, что я слишком часто выручаю его из переделок, выношу раненого из боя, освободила от сира… Как только мой первый парень почувствовал, что не может с полным правом играть роль моего защитника, он разочаровался в наших отношениях.
Сейчас меня отсылали на безопасное изучение комнаты одного из судей, пока остальные будут сражаться за первые конкурсные улики и свидетельства.
Флегматичный Пуфик, в это время складывавший в большой белый платок пару пирожков про запас, не страдал от мужского шовинизма, как остальные.
— Это хорошо, — сказал он. — Мари сильная и ловкая, я как-то видел ее на тренировке. Мы с Родди будем с ней в безопасности, да, Родди?
Громкий, магически усиленный голос перекрыл все разговоры в зале.
— Внимание командам юридических академий: Гроссман, Кент, Лоусон, Фест, Экзитер. Через двадцать минут в этом зале состоится официальное открытие Олимпиады Тайн. Приготовьтесь применить свои таланты, знания и умения во имя честного и профессионального расследования. Да будет пойман настоящий преступник!
— Что, Лоусон, опять за пятым местом приехали? — У нашего стола остановилась группа из трех весело скалящих зубы вампиров.
— Это кто? — спросила я сидящего рядом Рапиру, пока вставший Итан начал уверенно отвечать обнаглевшим соперникам.
— Это Гроссман, у них академия на вампирской территории. Почти вся команда — традиционно представители Крыльев. Признанные фавориты Олимпиады, который год или первое, или второе место берут. А вот Фесты, как и мы, оборотни в основном. Кент — смешанные ребята, говорят, у них криминалисты очень сильные. У Экзитера — баба лидер… Э, прошу прощения, Мари, в общем, девчонка у них второй год в капитанах. В прошлом году они третье место взяли. Итан рассказывал, все в шоке были, включая сам Экзитер.
Я с уважением посмотрела на дальний стол, где среди участников команды наблюдалось аж три девушки.
В это время Итан уже сошелся грудь в грудь с одним из Гроссманов. Противники мрачно подталкивали один другого, сжимая кулаки.
— Что здесь происходит? Если петушиные бои, то я и медяка ни на одного не поставлю. Хохолки еще не выросли, — раздался чуть хрипловатый голос миссис Беридер.
Она прибыла в абсолютно черном платье. Впервые я видела ее в чем-то настолько коротком, что видны были икры в полосатых чулках. Преподаватель приготовилась бегать с нами, несмотря на уважаемый возраст, это воодушевляло.
Из-за нее, поблескивая любопытными глазами, в полосатом платье, чуть прикрывающем колени, выглядывала милая Шани.
