— Наелась. Проверяю, насколько здоровый папуля мне достался. Идти сможешь? — помимо нескольких не особо серьезных порезов, на первый взгляд все было нормально. Но если у него что-то сломано, смысла таскаться с ним не видела. К счастью для него, обошлось.
Из леса мы выбрались довольно быстро и уже через пару часов вошли в небольшой городок. Наемник хоть и был избитым, но, несмотря на боль и травмы, двигался довольно резво. Возможно, его вел страх, что вот-вот передумаю относительно его судьбы.
Возле его дома я с опаской осматривалась и принюхивалась, но запаха охотников, которые меня преследовали, не учуяла. Это несколько успокоило.
— Так, сейчас я подберу тебе чистую одежду. И соберу самое необходимое, чтобы покинуть город. Если хочешь, можешь принять ванну, — заявил Дамиан, как только мы оказались в доме.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Что зачем?
— Зачем покидать город? У тебя же здесь дом, сбережения.
— На тебя охотятся охотники.
— Они не знают, как я выгляжу. Ты мое прикрытие. Я же буду твоей дочерью по легенде, разве нет? — уточнила, скучающе осматривая обстановку комнаты. На удивление, дом выглядел самым обычным, так и не скажешь, что принадлежит наемнику. Впрочем, что я знаю о наемниках?
— Помимо охотников есть еще одна проблема. Меня недаром хотели убить сегодня, вскоре пошлют еще одну банду для моей поимки, а то и властям сдадут. Хорошего мало, — скривился он.
— Я могу их убить. И тогда нас не будут беспокоить, — откликнулась я равнодушно.
Не в моих принципах нападать на невиновных, но тому, кто меня заденет — не поздоровится.
— Всех не убьешь. А если убьешь — это привлечет больше внимания к нам. Лучший выход — уехать в другой город и начать новую жизнь. Предположим, я какой-то… ммм… да хоть купец, а ты моя дочь. Как тебе?
Я все так же равнодушно пожала плечами и отправилась в указанном направлении в ванную. Постоянно испытывая холод, невольно ценишь вещи, приносящие тепло. Да и прогулка по лесам не прошла бесследно. Так что горячая вода определенно подняла мне настроение.
В комнате меня уже ждал наемник с одеждой. С удивлением поняла, что выданное мне платье почти впору. Откуда оно могло взяться у взрослого мужчины? Но никаких вопросов задавать не стала, молча одевшись. Наткнулась на внимательный взгляд Дамиана.
— Что? — нахмурилась я.
— Прости, ничего. Думал, мне в лесу показалось, и ты на самом деле просто мелкая вампиресса, не ребенок.
— Это проблема?
— Так даже лучше. Меньше ненужных подозрений. Сколько тебе лет?
— Много. К чему вопросы? — я уже начала раздражаться.
— Не злись. Нужно знать о тебе хоть немного, прежде, чем придумывать легенду. Как тебя зовут, и сколько лет было, когда обратили? — Дамиан примирительно поднял руки.
— Дафна. Про возраст сам придумай.
— Двенадцать? Тринадцать? И еще, на людях будет лучше, если будешь называть меня «папа», — добавил он, помявшись.
— Без разницы. Иди в ванную. Тебе же еще раны нужно обработать. Я даже сейчас чувствую, как из них сочится кровь, — вяло махнула рукой, отходя в сторону.
— И ты хочешь… — протянул Дамиан, посмотрев на меня с толикой страха.
— Пока не голодная. Собирайся быстрее. Спать я хочу, — отозвалась неохотно и в подтверждение своих слов зевнула во весь рот. Все же по лесу бегала не одни сутки.
Вся эта ситуация немало тревожила, но между тем внутри поселилось чувство сродни предвкушению. Давно хотела разнообразить жизнь.
Мы покинули город в тот же день, но не успели отъехать далеко, как нашу карету остановили. Выглянув в окно, увидела одного из преследовавших меня охотников.
— Стой. Ты от него бежала? — тихо шепнул мне Дамиан, увидев, как я изменилась в лице.
— Да. Но тогда их было больше. А с одним справлюсь легко, — предвкушающе улыбнувшись, я потянулась к двери.
Но Дамиан успел схватить меня за руку, заставив бросить на него удивленный взгляд.
— Зачем? Вампира в тебе он не признает — обычная проверка и предупреждение путешественников об опасности.
Только я собралась ответить, как дверь кареты открылась. Охотник бегло мазнул по нам внимательным взглядом и снова закрыл дверь.
— Но ведь я же могу его убить, — шепнула, снова дернувшись к двери, но карета уже поехала дальше.
— Можешь. А можешь, не обратив на него внимания, уехать. Вообще много чего можешь, — не стал спорить Дамиан.
— И зачем ты меня остановил? — не скрывая досады, я уселась обратно.
— А почему нет? Что тебе даст смерть этого охотника? Ты не голодная, а преследовать нас он не будет. Убивать только потому, что можешь — это не сила, а слабость.
Я аж зашипела от недовольства. Но привычной ярости не было. Пожалуй, наемник больше вызывал интерес.
— И не боишься говорить это вампиру, уничтожившему на твоих глазах пятерых здоровых мужиков? — хмыкнула, пораженная его наглостью. Еще никто не делал мне замечаний. Даже Кристофер.
— А я говорю это не вампиру, а своей «дочери». И просто объясняю, что такое «хорошо», а что такое «плохо», — на губах мужчины скользнула легкая улыбка.
— Ну-ну, «папуля», не заиграйся только. Странно слышать подобные речи от наемника, — фыркнула уже беззлобно и расслабленно откинулась на спинку сиденья.
С каждой минутой идея выдавать себя за дочь наемника нравилась мне все больше. Похоже, скука отступит надолго.
— В любой ситуации следует оставаться человеком.
— Знаешь, мне будет сложно оставаться им, являясь вампиром, не находишь? — в подтверждение своих слов я оскалилась. Но моя открытая демонстрация Дамиана совсем не впечатлила.
— Это не имеет значения. Каждый сам определяет степень своей человечности, — обронил он тихо и отвернулся к окну.
И тогда я впервые задумалась над тем, что он может быть прав и для такой, как я — еще не все потеряно.
ГЛАВА 5
Жизнь с Кристофером была яркой, насыщенной, полной приключений и неожиданностей. Я в самом деле, путешествуя с ним, наконец-то прочувствовала, что значит быть живой, и безумно благодарна ему за это.
Пусть не всегда была с ним согласна, но он научил меня использовать свои возможности по максимуму и контролировать жажду. Научил быть вампиром.
Дамиан в этом плане кардинально отличался. Не могу сказать, что жизнь с ним спокойная и размеренная, бывало всякое, но, несмотря на то, что он продолжал оставаться наемником, ему удалось подарить мне неизвестное прежде тепло семьи и, как ни странно это признавать, показал, каково это — быть человеком. Его фраза «каждый сам определяет степень своей человечности», сказанная в нашу первую встречу, пронеслась со мной сквозь года, проведенные с ним…
