— Заходите, — спустя минуту она вновь появляется в приемной. Кивнув, поправляю волосы и, собравшись с духом, уверенным шагом направляюсь в кабинет. Судя по вчерашнему разговору с его водителем, вряд ли сегодняшняя встреча пройдет спокойно. Не думаю, что мой отказ усмирил его пыл.
Постучав пару раз, приоткрываю дверь и захожу. Помещение залито солнечным светом, льющимся внутрь сквозь панорамные окна. В первые секунды теряюсь, потому что кабинет огромен. Когда глаза привыкают к обстановке, я наконец-то нахожу его. Серебряков стоит спиной ко мне, возле окна. Руки в карманах, ноги на ширине плеч — скала нерушимая. Ткань его дорогой рубашки едва не трещит от мощных мышц спины.
— Добрый день, — прочистив горло, игнорируя дрожь в теле, ступаю на мягкий ворс ковра. Не спеша приближаюсь к его столу. Все это время про себя будто мантру повторяю: «Я не боюсь».
Обернувшись вполоборота, проходится по моему телу взглядом. Дико хочется прикрыться. Такое чувство, будто он не глазами, пальцами по каждой впадинке и выпуклости моего тела скользит. Колкие мурашки бегут по оголенным участкам кожи, разливая странное тепло по моим венам.
— Раз ты так говоришь, пусть будет добрым, — его голос отдает хрипотцой, а губы кривит самоуверенная улыбка.
— Меня отправил к вам Павел Олегович. Вы так и не подписали протокол опроса, — приблизившись к столу, пытаюсь вытянуть из папки бумаги. Но предательская дрожь в руках не дает мне сделать это с первого раза.
— Не подписал, — произносит он, усаживаясь в кожаное кресло. Пока я лихорадочно пытаюсь достать документы, он всем своим видом изображает равнодушие. Взяв ручку со стола, лениво вертит ее между пальцев.
— Подпишите, — наконец-таки справившись с волнением, злясь на себя за слабость, резче, чем хотелось бы, передаю ему бумаги. — У меня сроки проверки горят. Я рискую получить взыскание, — поднимаю на него напряженный взгляд.
Артем продолжает смотреть на меня с ленивой улыбкой на губах. Будто его веселит вся ситуация. Черт, до чего самоуверенный тип. Так и вмазала бы ему пару раз.
— Я не стану подписывать, — произносит довольным тоном.
— Как это? — в первые секунды даже с ответом не нахожусь. Что значит, не будет подписывать? Это что, игрушки?
Серебряков лишь пожимает плечами, откидываясь на спинку кресла.
— Здесь указаны неверные данные, — указывает ручкой в сторону протокола, лежащего на столе. А сам глаз своих черных с меня не сводит. Что за игру он затеял?
— Ты плохо слушала меня. Я говорил, что в ту ночь вместе со своими людьми был в ночном клубе. Мы просто физически не могли присутствовать в торговом центре.
— Вы издеваетесь? — у меня даже глаз задергался от такой наглости.
— Нет. Как я могу? — довольно улыбается этот нахал. — Речь идет об уголовной ответственности. Я просто борюсь за справедливость. Не люблю, когда меня оговаривают.
— Артем Александрович, — сжав кулаки, трачу последние силы, чтобы не сорваться и не нагрубить ему. — Я записывала все с ваших слов. О ночном клубе не было и речи…
— Правильно, — кивает он, перебивая меня. — Речь была об ужине в ресторане. Но ты отказалась. Значит, пойдем в ночной клуб, — разводит руки.
Ах, вот оно что. Серебряков просто мастер менять темы и выводить разговор в нужное ему русло. До чего же изворотливый тип. Только мне сейчас абсолютно не до смеха.
— Разве вам не передал водитель мои слова?
— Слово в слово, — кивает без тени улыбки.
— Значит, вы его плохо слушали, — поняв, что он не станет ничего подписывать, я забираю бумаги с его стола, запихиваю их обратно в папку. И снова руки трясутся.
— Это ты меня плохо слушала, Аня, — замечаю периферийным зрением, что он поднимается из-за стола. Подняв на него взгляд, чувствую, что последние капли терпения лопнули. Кто он такой, чтобы так разговаривать со мной и фамильярничать. Какая я ему Аня?
— Анна Ильинична! Это — во-первых, — заявляю, поднимая на него разъяренный взгляд. — Не будет никакого клуба, никакого ресторана! Это — во-вторых. Более того, скорее небеса разверзнутся, чем я соглашусь поужинать с вами или провести время в вашем обществе. Вы бандит, вы хам, — загибаю пальцы, чувствую, как с каждым словом мой тон становится выше на октаву. — А самое главное, у меня есть парень, и вы даже не в моем вкусе. Так что не тратьте понапрасну время. Вам все ясно? — я слышу биение своего сердца. Кажется, оно в любую секунду выпрыгнет из моей груди. Смотрю в его глаза, но ни единой эмоции не вижу.
После подобной выходки он должен вспылить. Возможно, накричит на меня или оскорбит. Но, к удивлению, спустя пару секунд его губы приподнимаются в улыбке.
— Ты самое главное забыла, Аня. Решающее, — выгибает бровь. Мужчина потихоньку наступает на меня, заставляя отступать, пятиться назад. — Я хочу этого, — делает ударение на первое слово и смотрит, будто хищник на свою жертву. Сейчас в его глазах столько азарта и предвкушения, что мне не по себе становится. В миг в голове всплывают слова сотрудницы, сказанные о Серебрякове. О том, как плохо он обращается с людьми. Мне не по себе от понимания того, что все слухи о нем — истина.
Я должна бежать. Как можно быстрей и дальше. С таким, как Серебряков, лучше совсем не иметь дела. Мне не победить его. Я, по сравнению с ним, маленькая букашка. Он хочет меня заполучить. Я вижу это. А заполучив, непременно уничтожить. Растоптать. Ведь такие, как он, могут только ломать. Я должна развернуться и покинуть кабинет. Но что-то не дает мне сделать это. Его хищная улыбка, его порабощающий взгляд что-то делают со мной. Я чувствую, как с каждой секундой каждую клеточку моего организма заполоняет страх. Холодный, мерзкий, леденящий душу, заставляющий сердце в панике гнать кровь по венам с утроенной силой. Но, в то же время, в груди еще одно чувство растет. Противоположное первому, совершенно не сочетающееся с ним. Желание. Мне стыдно, я не понимаю сама себя. Но ловлю себя на мысли, что не прочь быть пойманной в эту ловушку. И я попадаю в нее. Спустя несколько шагов моя спина упирается в холодную поверхность стены, а Серебряков приближается ко мне. Опираясь руками о стену над моей головой, наклоняется к моему лицу.
— Я делаю, что хочу. Я получаю, что хочу. Являюсь, кем хочу, — он будто слышит мои мысли и отвечает на них. Всматривается в мои глаза, под кожу проникает. Каждую мысль сквозь пальцы перебирает, раскладывает в моей голове все так, как нужно ему.
— И я могу с уверенностью сказать, что хочу я тебя, Аня. С первого взгляда, — его голос тихий. Он настолько близко, что я чувствую твердость его живота и груди своим телом. Я чувствую его дыхание. Более того, я чувствую его мысли. Он в предвкушении.
— Не пытайся убежать. Это глупо. Я победитель. И я могу предсказать твое будущее, — он касается пальцами моих губ. Завороженно следит за маршрутом своих прикосновений. Нагло размазывает бордовую помаду по моим скулам.
— Ну же, попроси, — протягивает не спеша, возвращая взгляд к моим глазам.
