Застонав, Тейт протолкнул пенис глубже, до горла. Арминадовольно заурчала, наслаждаясь его солоноватым вкусом и видом мошонки,покачивающейся между крепких волосатых ног. Она сжала яички в кулачке и, вынувчлен изо рта, стала ласкать губами и дыханием головку. Потом она наклонилась ивновь ввела пенис в рот, слегка покусывая его при этом.
Тейт охнул и сжал руками ее плечи. Его блаженная физиономияс полуопущенными тяжелыми веками напоминала лицо великомученика.
Армину охватил восторг, она обожала чувствовать свою властьнад мужчинами. Как он себя поведет? Станет ли сдерживаться или же внезапнокончит, излив горячую густую сперму ей в рот и на лицо?
Все это было для Тейта внове, он не был искушен в изощренныхиграх, которым обучили ее развратники из высшего света. Армина выросла средилюдей, ведущих экстравагантный образ жизни и обожающих экспериментировать всексе, оттачивать мастерство соития, придумывать все новые и новые чувственныеразвлечения, облачая их в таинственность, загадочность, а порой и жестокость, инарочитую грубость для полноты ощущения.
Тейт едва сдерживался, но нашел в себе силы, чтобыотстраниться и лечь спиной на сено, усадив Армину на себя верхом. Расставивноги, он поддерживал ее под мышками, раскрасневшуюся и соблазнительную в белойсорочке, из-под которой выпирали груди. Легкая и хрупкая, она, как моглопоказаться со стороны, рисковала оказаться проткнутой его фаллосом насквозь. Тейтне торопился проверить это: удерживая ее на весу руками, он стал сосать соски.Благодарностью ему стало ее довольное повизгивание.
Головка члена упиралась в ее промежность и моглапроскользнуть в ее анальное отверстие. Но ей пока не хотелось этого, поэтомуона изогнулась и стала медленно опускаться влагалищем на его колоссальныйинструмент любви. Когда он уперся в ее недра, она блаженно закрыла глаза и,закусив губу, пустилась в галоп. Тейт сжал ей груди и теребил пальцами соски.Соки потекли из Армины ручьями.
Она прыгала на Тейте все отчаяннее и быстрее, чувствуя, какотдаются удары его члена по шейке матки у нее в копчике и в клиторе, какусиливается приятная тяжесть в пупке и как сладко немеет и все горячеестановится лобок. Но грубых ласк ей было мало, чтобы испытать оргазм, и онаслезла с фаллоса и встала на коленях над его ртом.
Тейт оторопело уставился на ее гладкую промежность, скоторой были искусно удалены все волоски. Лишенная растительности, онавыглядела чрезвычайно соблазнительно и манила к себе блестящей шелковистостьюлобка, нежной розоватостью срамных губ, набухших и вывернутых наружу,горделивым изгибом клитора. Это была демонстрация вызывающего неуважения Арминык скромности, ее вызов общественной морали и символ ее воинствующего гедонизма.
Едва лишь срамные губы распутницы коснулись лица Тейта, онпринялся лихорадочно облизывать их и целовать клитор. Она же начала двигатьторсом вперед и назад, охая и ахая. Тейт стал сильнее сосать клитор, и у нее налбу выступили капли пота, а из груди вырвался хриплый стон. Нежная кожа лицапорозовела, по груди расплылось красное пятно, и все завертелось у нее передглазами. Оргазм потряс ее внезапно и безжалостно, она исступленно завизжала изатряслась. Но Тейт схватил ее за плечи и насадил на фаллос так, что сокбрызнул во все стороны. Она судорожно вздохнула и пустилась на его чреслах вголовокружительный галоп, стиснув срамными губами и стенками влагалищавосхитительный брусок раскаленной мужской плоти. Сплавленные страстью, они неразжимали объятий, пока утомленный петушок Тейта не сморщился и не выпал изсвоего гнездышка.
Выходя из вагона на перрон, Карен подумала, что встреча сТони после продолжительной разлуки на этой маленькой станции станет неплохимначалом ее новой жизни. Поездка была долгой, скучной и утомительной. Каренчувствовала себя разбитой и вялой, поэтому посчитала, что ей повезло совстречающим: в обществе лорда Бернета она бы ощущала неловкость и могла быпроизвести на своего работодателя неблагоприятное впечатление даже растрепаннойпрической, не говоря уже о скверном состоянии духа.
Перрон был заполнен туристами, студентами, ищущими временнуюработу на период каникул, и путевыми обходчиками в форменных куртках скапюшонами. От этой знакомой картины у Карен ностальгически защемило сердце:сколько раз ей самой приходилось растерянно толкаться на перронах, высматриваяв толпе родственников, встречающих ее в очередной ее приезд из интерната наканикулы в их маленький городок. Родителям, естественно, всегда было не до нее,они старались провести отпуск вдвоем, а дочь отправляли в какую-нибудь чертовудыру, убедив ее в том, что там ее ждет масса впечатлений и приключений. Послетаких разговоров у Карен надолго портилось настроение.
В отличие от прошлых лет, когда тоска охватывала Карен, едвалишь она ступала на заплеванную, грязную и замусоренную платформу, перронстанции Экзетер радовал взор свежевыкрашенными скамеечками, чистыми буфетами итуалетами, аккуратными газетными киосками и предупредительными щитами,уведомляющими пассажиров о том, что они находятся в зоне для некурящих. Однаковсе эти потуги администрации поддерживать чистоту на станции сводили на нетголуби, бесстыдно покрывающие платформы своими серо-белыми испражнениями,словно бы бросая этим дерзкий вызов всем правилам и постановлениям.
Проигнорировал запрет на курение и Тони, неисправимыйбунтарь по своей натуре: он демонстративно достал сигарету из пачки «Мальборо»и, закурив, чмокнул Карен в щеку.
— Плевать я хотел на эти дурацкие запреты! —воскликнул он. — У тебя аппетитный вид, дорогая! Так и хочется тебясъесть. А лучше — трахнуть. Ха-ха-ха!
— Благодарю за комплимент! — весело ответилаона. — Как поживает лорд Бернет? Он не возражает против твоей бороды?
— Понятия не имею! — ухмыльнулся Тони, озорносверкнув темно-зелеными глазами. — Мы , с ним редко видимся, ему на менянаплевать, главное, чтобы выполнялась работа. — Он подхватил ее багаж иобнял за талию.
Вскоре они уже укладывали чемоданы в багажник стального«рейнджровера» и усаживались в новенький автомобиль сами.
— Шикарная машина! — заметила Карен. — Онапринадлежит хозяину имения?
— У него целый автомобильный парк, дорогая! С полдюжиныразных драндулетов. Я решил прокатить тебя на этом. Лично мне такие модели подуше, я чувствую себя в них вольным фермером на Диком Западе, покорителемстепных просторов.
— Я тоже не прочь купить машину, толькомаленькую, — сказала Карен, пристегиваясь ремнем безопасности к сиденьюрядом с водителем.
Тони лихо вырулил со стоянки и помчался по улочкам городка,мимо орд прогуливающихся туристов и отдыхающих, глазеющих на витрины магазиновсувениров.
— Летом здесь настоящее нашествие бездельников, —недовольно пробурчал Тони. — На взморье их еще больше. Туда приезжаютотдыхать большими компаниями на автофургонах» или приплывают на яхтах. Пляжизабиты палатками, домиками на колесах и легковыми машинами с прицепами. Вдольберега снуют моторные лодки и ялики с детьми, собаками и бабушками. Настоящийсумасшедший дом! Я не понимаю, что хорошего они находят в таком отдыхе.
