Заболеть здесь равносильно смерти, надо же было попасть под такой ливень. Можно как угодно тепло одеться, но все будет впустую, когда промокнут ноги.
Старика не было видно, но где-то вдалеке раздавались удары топора. Вернулся через пятнадцать минут. Кинул на землю кору ели с наплывом смолы, щепки трухлявого пня и бересту.
– Пошли, поможешь, – сказал Старик.
Отошли от лагеря метров на пятьдесят. На земле лежало срубленное дерево.
– Бери березку.
Взяли дерево за основание ствола и поволокли обратно.
– Можно было и поближе срубить.
– Мне это понравилось.
Вернулись на поляну.
– Руби дальше, юноша, – сказал Старик и протянул парню топор.
– Я уже не юноша, – пробурчал Корней и начал рубить ствол на поленья. Пока рубил, согрелся и вспотел.
Через час горел костер, мокрые вещи сушились и источали пар. В метре от костра уже ничего не было видно. С тех пор как небо затянуло пеплом и пылью, ночью наступала абсолютная темнота. Сидели молча, ужинали. Корней клевал носом и заваливался набок, резко вздрагивал и поправлялся.
– Иди ложись, – сказал Старик.
– Да, сейчас, – ответил парень, потирая глаза руками, – как думаешь, сколько мы за сегодня прошли?
– Километров пятнадцать.
Корней начал что-то высчитывать в уме.
– Мало как-то.
– Ты поменьше отдыхай, и будем больше проходить.
– С таким питанием у меня скоро совсем сил не останется идти, еще этот рюкзак весит целую тонну.
Посидев еще немного, Корней развернулся и залез в палатку, но вскоре вылез оттуда с одеялом, кинул его поверх полиэтиленового настила и лег сверху.
– Ты чего? – спросил Старик.
– Зря мы палатку поставили, очень уж там холодно. Я лучше у костра посплю.
– Да, вчера было теплее.
– Нам хватит дров на ночь?
– До рассвета дотянем.
Поднялся небольшой ветер, и пламя начало наклоняться в сторону, касаясь своим языком мокрой одежды. Старик перевернул вещи, чтобы подсыхали с другой стороны, и отодвинул их немного подальше. Потом лег на бок и подложил руку под голову. Смотрел на огонь. Хотел заговорить, но увидел, что Корней уже спит. Протянул руку к дровам, нащупал полено и кинул его в костер. Полежал еще несколько минут и закрыл глаза.
Спали плохо, постоянно просыпались от холода и подбрасывали дрова в костер.
* * *
Шли по лесу, за спинами висели походные рюкзаки. Вокруг было неестественно тихо. Лес был пустым и безжизненным. За все время пути они не встретили ни одного животного и не услышали ни одной птицы. Казалось, даже насекомые ушли из этих мест.
Старик сверял направление с компасом. Корней шел сзади, в нескольких метрах от него. Хромал из-за натертой ноги.
– Я не понимаю, зачем наносить ядерный удар? – спросил юноша.
Старик молчал, как будто не слышал вопроса.
– Я имею в виду, что тебе же ответят, – рассуждал Корней, – ведь у всех есть ракеты и бомбы.
Старик снова посмотрел на компас.
– Нам надо забирать чуть правее, мы отклоняемся, – сказал он, давая понять, что ему неинтересно обсуждать эту тему.
– Зачем вообще начинать войну?
– Для того, чтоб получить больше власти и денег, – ответил Старик и понял, что теперь ему не отвертеться от разговора.
– А почему всем странам нельзя было стать одной большой страной, жить дружно и без денег? – спросил Корней и догнал Старика, чтоб идти с ним рядом.
Старик улыбнулся.
– Деньги были удобным инструментом для взаиморасчетов.
– Почему нельзя сделать так, чтоб люди сильно хотели помогать друг другу безвозмездно? Попросил что-нибудь, и тебе дали, и ты также даешь или делаешь что угодно для кого угодно. Я понимаю, что это звучит глупо, просто пытаюсь представить такое общество.
Старик хотел ответить, но Корней продолжил:
– И вот люди дают друг другу все, что необходимо, пока все полезное, что есть на планете, не разделится между всеми людьми.
– А как передача будет происходить? Подошел, попросил и тебе дали все, что возможно? – спросил Старик.
– Ну да.
– А как тогда защититься от людей, которые просят и просят, пытаются нахватать себе побольше?
– А никто не пытается нахватать побольше, мошенников нет. Они не могут даже такое представить.
– И чем бы ты занимался в этом мире? Кем бы работал?
– Не знаю… мог бы строить дома.
– Представь, у всех все поровну, если что-то кончилось, можно попросить, и вот ты строишь дома, работаешь весь день.
– Ага, работаю не за деньги. Просто всем хочется работать.
– Да, ты работаешь, таскаешь тяжести с утра до вечера, работа у тебя сложная. А у кого-то работа легкая, и пользы от нее меньше, и занимает она мало времени, просто такая должность.
– У всех профессии разные, что тут такого?
– А почему тогда ты и они должны иметь поровну, если у вас разный труд и польза для людей разная?
Корней почесал затылок.
– Я пока еще не думал об этом, но я доработаю свой мир. Когда мы снова выйдем на шоссе?
– Смотря как идти будем. Может, через неделю, может, раньше.
Спустя несколько часов сделали привал. Расстелили полиэтилен на сырой земле, сверху положили одеяла. По ощущениям, температура была близка к нулю, без костра долго не просидишь.
Корней огляделся. Лес казался бесконечным во все стороны. Компас и старая карта дают хоть какую-то уверенность, что они не заблудились.
Обедали крекерами. Воду пили понемногу, пол-литра в сутки. Запас питьевой воды волновал их больше всего.
Старик положил рюкзак под голову и задремал. Корней просто сидел и с безразличным видом рассматривал стволы деревьев. Знобило, организм был ослаблен голодом.
Неожиданно Старик подскочил и посмотрел в сторону.
– Сон?
– Да.
– Расскажешь?
– Нет.
Через несколько минут двинулись дальше. К вечеру вышли к огромной поляне. После стольких дней однообразного лесного пейзажа глазу было приятно посмотреть на открытое пространство. Вдалеке был виден край леса, левее начинался холм, и на этом холме, в нескольких километрах от них, над деревьями, торчала пожарная вышка.
– Ее нет на моей карте, – сказал Старик.
– Залезем?
– Да.
* * *
Из-за высокой травы идти по поляне было сложно. До края леса оставалось метров двести.
