— Всегда можно сдаться, — ответствовал Престейн.
— Э, нет, — сказал Ян-Йеовил. — Этот вариант уже обсуждался на брифинге в штаб-квартире ЦР и был отброшен. Нам стали известны планы Внешних Спутников на случай победы. Они намереваются развернуть полномасштабную эксплуатацию Внутренних Планет. Они нас запрягут надрываться за хлеб и воду, пока тут не останется ничего ценного. Сдаться мы не можем. Это будет хуже поражения.
— Но не для Престейна, — съехидничал Дагенхэм.
— Допустимо ли продолжать беседу… в нынешнем составе участников? — вежливо осведомился Ян-Йеовил.
— Ладно, Престейн, — Дагенхэм со вздохом опустился в свое кресло. — Выкладывайте.
— Простите, сэр?
— Выкладывайте все, что у вас есть на ПирЕ. У меня есть одна идейка, как нам выманить Фойла из берлоги и определить местонахождение этой хрени, но прежде я хотел бы узнать, что оная хрень собой представляет. Я попросил бы вас сделать свой вклад в дискуссию.
— Нет, — сказал Престейн.
— Что значит нет?
— Я вылезаю из этой уютненькой информационной заводи. Я ничего не расскажу вам про ПирЕ.
— Господи, Престейн! Вы сдурели? Что с вами? Снова решили пободаться с либеральной партией Региса Шеффилда?
— Все куда проще, Дагенхэм, — вмешался Ян-Йеовил. — Моя обмолвка о ситуации с шансами в случае поражения или сдачи указала Престейну путь. Без сомнения, он сейчас прикидывает, как бы повыгоднее продать свою информацию врагу.
— Вы что, совсем бесчувственны? — едко спросил Престейна Дагенхэм. — Вас вообще ничто не колышет, кроме своих прав и своей долбаной собственности? Джиз, уходи! Все полетело к чертям собачьим.
Но Джизбелла уже джонтировала в Звездную палату.
— Я получила доклад бригады коммандос, — сказала она. — Мы теперь знаем, что случилось с Фойлом.
— И что?
— Он в руках Престейна.
— Что?! — Дагенхэм и Ян-Йеовил, не сговариваясь, подскочили из кресел.
— Он улетел с Марса на частном корабле. Его подбили. Коммандос видели, как его подобрал другой корабль. Это была престейновская «Ворга».
— Да черт же тебя дери, Престейн, — выплюнул Дагенхэм. — Так вот почему ты…
— Погоди, — скомандовал Ян-Йеовил. — Он поражен не меньше нашего, Дагенхэм. Взгляни на него.
Красивое лицо Престейна приобрело пепельный оттенок. Он с трудом привстал и без сил повалился обратно.
— Оливия… — прошептал он. — Она его… этого мерзавца…
— Престейн?
— Джентльмены, моя дочь… уже некоторое время вовлечена в определенные занятия… семейный порок, страсть к деньгам и крови. Я как мог закрывал на это глаза. Я почти убедил себя, что ошибался. Я… Но Фойл! Мразь! Подонок! Шваль! Его надо уничтожить! — Голос Престейна подозрительно задребезжал. Шея его выгнулась, искривилась, как у повешенного, и он забился в конвульсиях.
— Что за…
— Эпилептический припадок, — сказал Ян-Йеовил и вытащил Престейна из кресла на пол. — Ложку, мисс Маккуин, быстро ложку! — Он вставил ложку между зубов Престейна, чтобы тот не прокусил язык. Внезапно — так же быстро, как и начался, — припадок прошел. Престейн перестал дергаться и открыл глаза. — Petit mal[47], — пробормотал Ян-Йеовил. — Некоторое время он будет не в себе.
Неожиданно Престейн заговорил низким монотонным голосом.
— ПирЕ — это пирофорный сплав. Пирофор — металл, который искрит при царапании или ударе. ПирЕ излучает энергию, отсюда символ Е. Знак энергии в сочетании с префиксом пир-. ПирЕ — это твердый раствор трансплутониевых изотопов, высвобождающий термоядерную энергию с общим энерговыходом порядка величин внутризвездной феникс-реакции[48]. Первооткрыватель считал, что ему удалось получить эквивалент первозданной протоматерии, взрыв которой положил начало Вселенной.
— О боже! — вскрикнула Джизбелла.
Дагенхэм жестом велел ей замолчать и склонился над Престейном.
— Как именно накапливается критическая масса, Престейн? Как высвобождается энергия?
— Так же, как высвобождалась изначальная энергия, в точке отсчета времени, — тоном автомата отвечал Престейн. — Посредством Идеи и Воли.
— Я бы заподозрил в нем подпольного христианина[49], — пробормотал Дагенхэм в сторону Ян-Йеовила и возвысил голос: — Престейн, объясни.
— Посредством Идеи и Воли, — повторил Престейн механически. — ПирЕ может сдетонировать только от психокинетического воздействия. Его энергия высвобождается лишь силою мысли. Следует направить на него мысль и вложить в нее желание детонации. Таков единственный способ.
— И нет никакого кода? Никакой формулы?
— Нет. Необходимы только Идея и Воля.
Остекленевшие глаза Престейна закрылись.
— О Господь на небесах! — Дагенхэм заломил бровь. — Что скажешь, Йеовил? Это заставит Внешние Спутники подумать?
— Это всех нас заставит подумать.
— Это путь в ад, — сказала Джизбелла.
— Тогда отыщем на нем развилку и пойдем своим путем. Йеовил, я вот что думаю. Фойл ведь возился с этой адовой смесью в своей лаборатории, в старом соборе С-П, пытаясь ее проанализировать.
— Я тебе рассказала это под строгим секретом, — разъярилась Джизбелла.
— Прости, дорогая, не время сейчас соблюдать уговоры и прочие телячьи нежности. Теперь, Йеовил, смотри: там должны были остаться какие-то следы… в виде порошка, раствора, осадка. Мы могли бы взорвать эти отходы и поднять весь чертов цирк шапито Фойла на воздух.
— Зачем?
— А мы его выманим. Он наверняка обеспокоится состоянием остального ПирЕ и побежит туда, где прячет главную его часть.
— А если это ПирЕ тоже взорвется?
— Не может. Во всяком случае, внутри инертсвинецизомерного сейфа.
— Может быть, там не все вещество.
— Джиз говорит, что всё. По крайней мере, так ей сказал Фойл.
— Избавьте меня от этого, пожалуйста, — вставила Джизбелла.
— Придется рискнуть.
— Рискнуть! — воскликнул Ян-Йеовил. — Ты хоть соображаешь, что будет, если мы воспроизведем феникс-реакцию? Вся Солнечная система превратится в сверхновую.
