Ричард задрожал, однако холодный ночной ветерок не имел к этому ни малейшего отношения. Судя по отчетам Джеффа и его личным наблюдениям, в транспортировке золота как-то замешан Балькур. Недаром же месье Эдуард проводит в Тюильри все свободное от примерок время. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Балькур по уши завяз в наполеоновских играх. А тут ни с того ни сего в Париж возвращается его младшая сестра. Как раз накануне похода на Англию! Ну чем не чудесный способ заарканить Пурпурную Горечавку? Подкинуть ему информацию, узнать о планах, а потом… пригласить месье Делароша. Бонапарт будет благодарен Балькурам до конца дней своих!
Искоса взглянув на прижавшуюся к нему Амели, Ричард беззвучно выругался.
Не может быть, что она притворяется. Мисс Балькур самое место в «Друри-Лейн»[26] рядом с Кином[27], если она так убедительно изобразила горе по родителям. Многолетний опыт Ричарда подсказывал, что она тут ни при чем.
Но разве он может рисковать? Сколько человек будет участвовать в операции по захвату швейцарского золота? Как минимум шестеро. Джефф ни за что не останется в стороне. Джефф, которого он знает сто лет и считает другом…
Нужно забыть об Амели Балькур, хотя бы на время. А потом, когда все закончится и план покорения Англии будет сорван, можно попробовать снова. Другого выхода просто нет.
Амели, крепко державшейся за руку Пурпурной Горечавки, казалось, что она попала в сказку. С чего она взяла, что в Париже грязные улицы? Лунный свет делает камни мостовой похожими на драгоценные, а в темных окнах отражаются звезды. Она никогда не видела столько звезд. Запрокинув голову, мисс Балькур стала искать знакомые созвездия.
Ожерелье из звезд… Амели повторяла эти слова, словно волшебное заклинание. Услышав их от Пурпурной Горечавки, она онемела от удивления. Человек, которого она знает всего два дня, хотя всю сознательную жизнь видела во сне, сумел проникнуть в ее воспоминания… Просто непостижимо! Но потом в глазах знаменитого шпиона она увидела нечто такое, от чего все встало на свои места. Это же знак, согласие родителей, дарованное свыше.
Амели была готова поклясться, что звезды согласно кивают с небес.
Вот и Отель де Балькур, а значит, романтическому свиданию конец. Пурпурная Горечавка отвернулся, высматривая открытое окно.
Ладони девушки до сих пор горели от прикосновения к жестким волосам на груди. Никогда в жизни она не забудет того, что испытала в эту ночь! Амели посмотрела на скрытое под черной маской лицо.
— Спасибо! — прошептала она. — За то, что спасли меня, и еще больше за все остальное.
Поднявшись на цыпочки, мисс Балькур подставила губы для прощального поцелуя, но знаменитый шпион отшатнулся.
— Простите, — глухо проговорил он, — мне следовало сдержаться.
Он снова стал чужим и непроницаемым. В тени дома Пурпурная Горечавка стал похожим на безликого монаха из готического романа. Нет, все дело именно в недостатке освещения, ведь этот же человек совсем недавно смеялся, целовал ее и обещал ожерелье из звезд! Она ведь все время держала его за руку.
До последнего момента.
Понимая, что нужно срочно что-то делать, Амели шагнула вперед и положила руку на плечо Пурпурной Горечавки.
— Не стоит извиняться, — с чувством начала она. — Жаль, что я втянула вас в драку с Марстоном. Во всех других отношениях это была лучшая ночь в моей жизни, а вы самый замечательный…
— Не надо, Амели… — покачал головой знаменитый шпион.
Ей показалось, что он не дышит: такой неподвижной была его грудь. Запрокинув голову, мисс Балькур заглянула в прорези маски.
— Боитесь, что самомнение вознесется до небес? — поддела она. — Или от гордости раздуетесь так, что не влезете в плащ?
Пурпурная Горечавка смотрел куда-то через левое плечо Амели. Та едва устояла, дабы не обернуться и проверить, что же так его заинтересовало.
— Я серьезно, — решительно сказал шпион.
— Я тоже, — не унималась мисс Балькур. — Совершенно искренне считаю вас самым замечательным человеком на свете. Ну как мне вам это доказать? Могу спуститься в Гадес, как Орфей за Эвридикой. Могу…
— Амели, мы больше не можем встречаться.
Слова признания так и застыли на ее губах. Отшатнувшись, она испуганно посмотрела на Пурпурную Горечавку.
— Что вы имеете в виду?
Наверное, здесь имеется какой-то особый смысл. Может, он не хочет встречаться по ночам? Очень разумно. Днем гораздо удобнее, и возможно, она увидит его лицо. Или его слова нужно воспринимать буквально? Амели терялась в догадках.
— Только то, что сказал.
Слова пустые, ничего не значащие; холодный, бесстрастный голос намного ужаснее. Амели показалось, что она с огромной высоты упала в холодную грязную лужу.
— Вы больше не хотите меня видеть? — пролепетала она, и голос предательски дрогнул.
Знаменитый шпион кивнул.
Неправда! Это просто не может быть правдой! С трудом сдержав истеричное «почему?», Амели стала разглядывать грязные сапоги Пурпурной Горечавки. Она ведь ему понравилась, точно понравилась. Или все-таки нет? Он ведь спас ее, целовал и даже угадал про ожерелье из звезд… Если это не любовь, то что же?
Сжав руки в кулаки, Амели попыталась привести мысли в порядок. Нужно выяснить, в чем дело.
— Может, вас волнует моя репутация? — спросила она. — Если действовать осторожно, то волноваться не о чем.
— Дело не в этом, — ледяным тоном ответил Пурпурная Горечавка, и Амели задрожала, будто в разгар апреля опять наступила зима.
Куда делись все эмоции? Амели искренне пожалела, что разбудила ледяную статую. Лучше уж непроницаемость, чем жалость и сочувствие.
— Простите, Амели, — проговорил шпион с той же убийственной вежливостью. — Но другого выхода просто нет.
Округлые, ничего не значащие фразы безумно раздражали взвинченную Амели.
— Какого еще выхода? — гневно спросила она. — Может, хватит говорить загадками? Просто объясните, почему мы больше не можем видеться.
Заметно помрачнев, Пурпурная Горечавка посмотрел на небо, будто ответ скрывался в звездах, которые всего полчаса назад он обещал достать для Амели.
Ну, что же он тянет?
— Понимаете, все дело в задании, — нерешительно проговорил он.
— Нет, не понимаю, — призналась Амели. — А разве моя информация заданию не поможет?
— Да, безусловно.
— Тогда в чем же дело? Боитесь подвергать меня опасности? Обещаю быть осторожнее. Могу даже…
