А они волынили, сыграли несколько партий в домино, курили. Дмитрий кроссворд отгадывал, тормошил Сергея. Отвечал неохотно, отнекивался, хотя всего-то и достоинств у кроссворда были размеры – газетный разворот, а слова были несложные, клетки большие, специально для слепых и глупых. Или для такого примитива, как Дмитрий.
– Что-то вы сегодня не в форме! – подытожил Дмитрий.
– Все мысли о работе.
– От работы кони дохнут, – возразил Андрей, второй сварщик.
Сергей почувствовал лёгкий водочный перегар, промолчал, подумал с досадой:
– Когда успел, подлец этакий? Вроде здесь я всё время сижу, не уходил никуда. При мастере бы постеснялся. Вот он – сознательный гегемон. Передовой класс!
Наконец-то встали, покряхтели. Пошли неспешно по местам, долго входили в нормальный ритм, и это раздражало Сергея, хотя он вида не подавал, молча ходил рядом.
Потом стал помогать прикручивать болтами потайную вставку внутри балок, крепить крючки к поперечинам стропил.
Работа была бездумная, механическая. Втроём они незаметно, молча включились в некое соревнование, словно подгоняя друг друга, улыбались, поглядывая и спрашивая лишь взглядом – ну как? успеешь, догонишь – или нет?
И время полетело быстро, настроение поднялось, двое рабочих рядом показались ему дружелюбней, и он решил, что по-человечески всё верно, нечего их кнутом подгонять, они своё дело знают.
* * *
Он вспомнил, как первый раз выехал на монтаж. Удалось пристроить экспериментальную конструкцию со сдвижной крышей. Она долго стояла во дворе, места занимала много, надо было продать поскорее. Туристическая компания решила установить её на берегу Москвы-реки, в Дмитровском районе, для приёма иностранных делегаций.
С вечера загрузились в машину, потом на речной трамвайчик всё перетаскали. Спали там же, в каютах. Рано утром отчалили под холодным дождём. На причале в живописном лесу их встретил ОМОН, «маски-шоу».
Был долгий перезвон, крики по мобильной связи, уговоры и угрозы, и после нескольких часов выяснений, можно или нет на спорной территории что-то строить, даже временное, разрешили выгружаться.
Таскали через лес, на красивую поляну. Несколько таджиков-гастарбайтеров клали балку на плечо, шли неторопливо, один что-то пел на родном языке и плакал тихо крупными слезами.
Сергей с четырьмя рабочими помогал, хотя был шеф-монтаж, и их дело было лишь руководить, и давать указания, но тогда бы всё растянулось вообще на два дня. Он шёл один, нёс алюминиевую балку. Отдыхал по дороге обратно, любовался лесом.
Потом выпили водки за открытие сезона. Купили в буфете на кораблике. Недорого. И на такси их привезли обратно.
И каждый раз это было по-разному, но всегда присутствовало особенное настроение: вот из кусков металла, алюминиевого профиля, ткани, болтов и гаек, соединённое замыслом, точно рассчитанное, вставало сооружение. И крепко стояло, изящно, приносило пользу, и можно было не опасаться, что рухнет кому-то на голову. Конечно, не возникало и в мыслях громких фраз «на пользу людям», но что-то было в хорошем и улыбчивом, добродушном переругивании с утра, перед выездом. Тщательное укладывание инструментов, узлов и деталей, строгий, придирчивый взгляд многоопытного Николаича. Громкие голоса в цехе, шутки по дороге к заказчику, уточнение по карте, быстрая езда к месту установки, удивление ротозеев – как это из всего привезённого возможно что-то вразумительное соорудить? Да чтобы не рухнуло на головы? И потом уважительное отношение к тому, что так ловко, не теряя времени, собирают в единое целое вот эти рабочие – прежде никому не ведомые вышли из кулис, стали главными героями того, что так до конца и не было понятно заказчику в мелких нюансах и о чём в полном объёме знали Виталий и мастер Юра. А здесь они все объединенны общей идеей, ставшей на глазах материальной, выросшей из красивых рисунков дизайнера Миши…
– Нет! Надо иногда выезжать на монтаж, отрываться от стола, – подумал Сергей, – ничего плохого в этом нет. Надо иногда и гайку завернуть, почувствовать себя при деле, не всё же бумажки складывать. Как там Виталий с Юрой?
Он долго мыл руки, тщательно вытирал их влажным полотенцем.
Позвонил Виталию во второй половине дня:
– Привет, командор! Какие новости на вверенном вам объекте?
– Каркас почти собрали. Кроме торцевой арки. На завтра отложили. В семнадцать сорок выезжаем назад.
– Удачно встало?
– Нормально. Только вот я думаю, зря тросовые растяжки дали по торцу. Они бесполезны. Перестраховались!
– Ты позвони, когда будешь подъезжать к конторе.
– Хорошо.
* * *
Виталий вернулся около девяти часов – попали в пробку в районе Митино. МКАД встал в ожидании. Потом, как всегда, в районе Новорижского шоссе постояли. Там постоянно затыка из-за рублёвских «небожителей».
– Какое это счастье, не ездить каждый день по МКАДу! Сколько времени и здоровья экономится. – Порадовался Виталий. – Я это так чётко сейчас почувствовал.
– Ну что, как там обстановка?
– Неплохо всё организовано. Рабочих человек сорок! Толковые, рукастые мужики. Я завтра и не поеду, хватит Юры. Инструмент, инструктаж – всё путём. Молодцы. Решили утеплять между слоями ткани. Тонкий такой, лёгкий материал, из новых разработок. Вес небольшой, должно получиться.
– Кушать будешь? – спросил Сергей, улавливая общее хорошее настроение.
– А как же!
Он скоренько стол накрыл.
– Я тут салат соорудил по-походному: три яйца варёных, морковка, лучок репчатый, зелень, баночку сайры размял вилочкой.
Виталий бутерброды сделал с чёрным хлебом, с салом, зелёным лучком, достал бутылку водки, разлил по стаканчикам.
– За первое изделие!
– С праздником!
– Такой груз с плеч свалился! – засмеялся неожиданно Виталий. Смачно занюхал выпитое, стал кушать с аппетитом, зажмурился: – А салат ничего. Хорош. Хотя ничего особенного. Но бодрит и радует.
– Ну, вот и славно. Не зря пыхтел в антисанитарийных условиях. Может быть, крамола сейчас прозвучит: если был бы я Адамом и был голодным, я не стал бы есть яблоко. Даже самое вкусное. Разве что из любопытства.
– Бы да кабы.
– Может, и не было яблока вовсе, а слива, персик… гранат. То, что растёт на востоке. Только там. И представь – в Библии: съел гранат. Нет – тут беспроигрышно придумали – яблоки растут везде. И на юге, и на севере! Так вот накатит мгновенная мысль, простая, как вечность.
– А я вот… я же не видел ни дня, ни ночи, с ума сходил – как она встанет? Чуть-чуть скосила, но тросовые растяжки натянули вперекрёст, и вот она – встала! И так на душе легко вдруг. Знаешь, отпустило сразу. Ещё ткань заведём – и всё будет лучше некуда. Встанет железобетонно! Единая конструкция, как и задумал. Представь – просыпаюсь среди ночи и думаю – развёл людей, деньги взял, а вдруг не так? Как будто из-под глыбы каменной выкарабкался.
