— Он был объят пламенем, и я не могла дотянуться до него. Я проснулась. Вылезла из постели, подошла к окну. И увидела его.
— Эмили, тебе показалось.
— Я выбежала из дома и увидела одного из лакеев. Он сказал, что под дубом никого не было.
— Вот видишь! — Леди Харриет принялась вытирать своим носовым платком щеки Эмили. Он полотняного квадратика исходил сильный запах гардений. — Ты лакея приняла за него.
— Нет. Мужчина, которого я видела, был худой и высокий. Дигби совсем не такой.
— Должно быть, это была игра лунного света, падавшего на землю сквозь ветви и листья. Только и всего.
— Как хорошо, что ты пришла, бабушка.
Леди Харриет поцеловала внучку.
— Я собираюсь взять Анну и твою мать с собой в Бат. Ничто так не поднимает настроение, как поход по модным лавкам. Пора готовить гардероб для Анны.
— Бедная Анна! Как раз когда она должна выехать в свет, вся семья в трауре.
— Анна все понимает. И я пообещала ей, что через несколько месяцев, когда траур закончится, я открою свой дом в Бате и начну вывозить ее на различные светские мероприятия. Чтобы подготовить к лондонскому сезону. А то она нервничает.
Эмили улыбнулась:
— Хорошо понимаю ее.
— Ты должна поехать с нами.
— Вряд ли вам будет приятно мое общество.
Леди Харриет похлопала внучку по плечу:
— Тебе необходимо немного развеяться.
— Да, это верно.
— Пойдем же. — Леди Харриет протянула Эмили руку.
В середине дня Эмили испытала облегчение. Бат весь сиял в лучах солнца, словно золотой. Здесь было бесчисленное множество модников и модниц, практически уже начавших сезон. Анна так и лучилась счастьем в предвкушении момента, когда наконец окунется в светскую жизнь, хотя до этого оставалось еще несколько месяцев.
Странно, насколько легче со всем справляться при ярком свете дня. Когда Эмили вместе со всем семейством уселась в чайной комнате зала для приемов, залитой солнечным светом, лившимся сквозь высокие окна второго этажа, и стала слушать струнный квартет, игравший Моцарта, ночной кошмар соскользнул с нее, как темный плащ. К тому времени, когда они вышли из чайной, Эмили убедила себя, что ночной призрак был всего-навсего игрой света и тени. И успокоилась.
— Эмили, как ты думаешь, мне тоже стоит носить яркие цвета, какие в свое время носила ты? — спросила Анна, когда они подошли к «Грантем-Хаусу», одному из лучших магазинов в Бате.
Эмили улыбнулась:
— Уверена, мы выберем именно то, что тебе нужно.
Анна обернулась к матери.
— Мне бы хотелось прослыть оригиналкой, как Эмили.
Одри взяла Анну под руку.
— Дорогая моя, не сомневайся: ты будешь гвоздем нынешнего сезона.
Они с матерью вошли в магазин, а Эмили замешкалась на пороге. У нее было такое чувство, будто кто-то на нее пристально смотрит. Она огляделась.
Прогуливающаяся публика потоком текла по обеим сторонам улицы — мимо чайной, мимо лавок и магазинов. Дамы с зонтиками от солнца, в светлых платьях нежных тонов. Джентльмены с тросточками, разглядывающие дам через лорнеты с наигранно скучающим видом. И в этой толпе Эмили бросилось в глаза лицо одного мужчины.
Он стоял у входа в чайную на противоположной стороне улицы. Высокий, широкоплечий, в темно-сером утреннем сюртуке, как и многие джентльмены. Но держался он как-то по-особому, отличаясь от остальных. Он не сводил с нее своих темных как ночь глаз. Сердце ее взволнованно забилось, стало трудно дышать.
Это никак не мог быть Шеридан. Шеридан умер, сгорел во время пожара. Его останки лежат под белой мраморной плитой в усыпальнице Мейтлендов.
У мужчины, стоявшего возле чайной, были темно-рыжие волосы и борода. Ничего общего с Шериданом, поспешила она уверить себя. И все же не могла отделаться от чувства, что где-то она его уже видела.
— Эмили, в чем дело? — Леди Харриет тронула ее за локоть. — Ты побледнела.
— Мужчина на другой стороне улицы… — Она не успела договорить, как Незнакомец исчез в толпе.
— Какой мужчина?
— Он исчез. — Эмили хотела перебежать на другую сторону.
— Эмили! — Не схвати бабушка ее за локоть, Эмили попала бы под колеса проезжавшей кареты.
Леди Харриет крепче сжала локоть внучки и повела ее к магазину. Оказавшись в сводчатом вестибюле, она остановилась у витрины из освинцованного стекла, где были выставлены ткани, а также ленты, тесьма и прочее, и зашептала:
— Что, скажи на милость, на тебя нашло?
— Кто-то смотрел на меня.
— Кто?
Эмили облизнула пересохшие губы.
— Мужчина.
Леди Харриет оглядела противоположную сторону улицы.
— Покажи мне его!
— Он исчез в толпе, как только заметил, что я увидела его. Бабушка, он показался мне очень знакомым.
Леди Харриет пристально посмотрела внучке в глаза.
— И кого, по-твоему, ты увидела?
Эмили покачала головой:
— Не важно. — Не могла же она сказать, что увидела привидение.
— Как этот человек выглядел?
— Высокий. — И была в его взгляде тоска, когда он смотрел на нее. Этого взгляда она не забудет до конца своих дней. Боже правый, не мог это быть Шеридан. Воображение сыграло с ней злую шутку. — С бородой. Волосы рыжеватые. Ничего общего с Шериданом.
Леди Харриет улыбнулась двум дамам, выходившим из магазина.
— Судя по твоему описанию, человек этот мне незнаком.
— Он и мне незнаком. — Эмили натянуто улыбнулась. — Извини, я глупости говорю. Становлюсь истеричкой.
— Ты просто устала, вот и все. — Леди Харриет взяла внучку под руку. — А теперь пойдем. Найдем в магазине что-нибудь симпатичное и купим.
Нельзя терять осторожность, думал Саймон. Это может стоить ему жизни. Не следовало ему ехать за Эмили в Бат. Она его узнала. Точно. Несмотря на перекрашенные волосы и накладную бороду. Однако в глубине души он желал, чтобы она узнала его. Ему хотелось верить, что их связывает нечто, что окажется сильнее любого обмана, любой лжи, которая их разделяет.
Беззаботный кретин. Надо перестать думать об Эмили и сосредоточиться на своей миссии. Он глубоко вздохнул и поморщился, острее ощутив запах паба. Дым стлался по всему помещению питейного дома, как туман, — дым от трубок и сигар, смешанный с запахами прокисшего эля, пролитого рома и немытых тел. Любой из находившихся здесь мужчин мог оказаться врагом. Достаточно кому-нибудь узнать его, и…
— Не прикажете ли еще чего-нибудь, сэр? — Барменша с льняными волосами склонилась к Саймону и, прижавшись к его плечу мягкой, пышной грудью, поставила перед ним кружку эля. Барменша улыбнулась, опустила карие глаза, пробежала взглядом по его плечам, груди, коленям. Шумно вздохнула. — Буду рада услужить, сэр.
