Глава 1
– Мишель! Мишель Волантен! Ты здесь? Сними трубку, скорее!
Молодая русоволосая женщина подняла голову над чертежной доской и посмотрела на ворвавшуюся к ней в кабинет возбужденную секретаршу шефа.
– Мими, успокойся, почему ты так кричишь? И незачем бегать, могла бы сообщить по внутреннему телефону…
– Говорю тебе, скорее! Это полиция! – Секретарша была вне себя от волнения и плохо скрываемого любопытства.
– Полиция? – Мишель схватила трубку и метнула на Мими суровый взгляд, показывая, что предпочитает разговаривать в одиночестве. Та с недовольным видом вышла и демонстративно закрыла за собой дверь. – Слушаю.
– Мадемуазель Волантен? Мишель Волантен?
– Да, это я.
– Полиция восемнадцатого округа Парижа. Сержант Грамонд. Вы знаете Тару Кальдерон?
– Тару? Что… что случилось? Да, да, конечно, Тара – моя кузина, – Голос молодой женщины задрожал. – Что с ней? Почему…
– К сожалению, мадемуазель, должен сообщить вам неприятные новости. Тара Кальдерон была час назад сбита мотоциклистом и находится сейчас в больнице Сент-Перрен на рю Блостон.
– Она… она…
– Она пришла в сознание двадцать минут назад и первым делом попросила позвонить вам. Боюсь, ее состояние очень тяжелое.
– Но… почему полиция?
– Сбивший ее мотоциклист скрылся с места происшествия, не оказав помощи. Мы расследуем дело. Пожалуйста, мадемуазель Волантен, приезжайте как можно скорее. Мадам Кальдерон настоятельно зовет вас.
– Да, я выезжаю немедленно! Вы можете передать ей, что нашли меня?
– Непременно, мадемуазель.
– И… спасибо, что позвонили, сержант.
– Тара, Тара, ты слышишь меня? Это я, Мишель.
– Мишель, – слабым голосом выговорила лежащая на койке белая как полотно женщина, – Мишель, я… я скоро умру…
– Нет, Тара, что ты, даже не думай!
– Не перебивай, у меня мало времени: Я хочу… прошу… не бросай моего Сержа… Он… останется сиротой… Не бросай…
– Успокойся, дорогая, я клянусь, что Серж будет со мной. Я его не оставлю. Клянусь!
– Спа… спасибо…
Тара Кальдерон устало вздохнула и закрыла глаза. Тут же подскочила сестра и появились врачи, засуетились, и Мишель попросили подождать в коридоре. Спустя несколько минут один из медиков вышел к ней, снял повязку и утомленно сказал:
– Мне очень жаль, мадемуазель…
– Она… умерла?
– Увы. Мы ничего не могли сделать…
Двадцативосьмилетняя Мишель Волантен, дизайнер по интерьерам, возвращалась из командировки. Поезд опаздывал уже на полчаса, и она нервничала. Конечно, Сирин, ее подруга, пообещала в случае необходимости забрать Сержа из детского сада, но ей хотелось сделать это самой. Удивительно, как много места в ее жизни занял этот маленький человечек – пятилетний сынишка погибшей Тары.
Бедный мальчик, он почти не знал отца, убитого при исполнении служебных обязанностей, когда ему еще не было и двух лет, а теперь вот лишился и матери… Но Мишель твердо намеревалась сделать все возможное, чтобы заменить ее, чтобы двоюродный племянник не чувствовал себя сиротой. И настолько привязалась к нему, что уже и представить не могла, как всего три месяца назад жила одна и беспокоилась только о своей работе.
Вот и сейчас, сидя в поезде, она набрасывала кое-какие эскизы для следующего заказчика, которые могла бы сделать и вечером. Но ей хотелось освободить время, чтобы повести Сержа на новый мультфильм. Мальчик обожал ходить в кино. Он ощущал себя взрослым, гордо шествуя мимо контролера с собственным билетом. Мишель никогда не отказывала ему в таком удовольствии.
Скорее, скорее, нетерпеливо думала она, отрываясь от работы и поглядывая то на часы, то на мелькающий за окном пейзаж. Какая незадача, что ее «пежо» еще в ремонте. Придется ловить такси, а на вокзале это сделать не всегда легко.
Затем мысли ее обратились к полученному неделю назад письму от полковника Кальдерона, деда Сержа по отцовской линии, который сообщал, что желает лично убедиться, как живет его внук. Он не уверен, может ли молодая одинокая женщина создать подходящие для маленького ребенка условия и уделять ему достаточно времени. Возможно, будет лучше, если он и его супруга, живущие во Флориде после того, как он вышел в отставку, возьмут мальчика к себе… Так или иначе, он прилетит в Париж, ознакомится с ситуацией до того, как будет слушаться дело об усыновлении, и в случае необходимости выскажет свою точку зрения.
Нельзя сказать, чтобы письмо придало Мишель сил и уверенности. Она-то наивно полагала, что вопрос усыновления – чистая формальность и полковник с женой будут только рады, что их внук находится с двоюродной теткой, материально обеспеченной, свободной и независимой.
Но, очевидно, супруги Кальдерон считали иначе.
Молодая женщина тяжело вздохнула – ей даже думать не хотелось о том, чтобы отдать Сержа. Она так привязалась к нему за это короткое время, что мысль о возможной разлуке вызывала боль, какой ей еще не доводилось испытывать. Мишель понимала, что относится к малышу, как к собственному сыну, которого, увы, пока не успела завести.
Она вздохнула еще раз, мельком посмотрела в окно и перевела глаза на листы, разложенные на крышке ее дорогого кожаного кейса.
Заказ на отделку интерьеров старинного особняка на севере Франции километрах в ста от Парижа поступил в их фирму четыре дня назад. Шеф Андре Коттен тут же объявил конкурс среди своих дизайнеров на лучшее предложение. Работать приходилось быстро, иначе клиент мог передумать и обратиться в другую фирму. Премия была предложена фантастическая, неслыханная, и Мишель полагала, что сумела бы найти отличное применение этим деньгам. У нее сразу появилось немало идей, которые она быстро накидала на бумаге. Но она считала, что знакомство с местностью, окружающей поместье, позволит связать интерьер и экстерьер в единое целое.
Почему бы не предложить Андре получить от заказчика кроме плана и чертежей еще и фотографии? А лучше заранее отправить дизайнера на место…
Мишель ощутила на себе чей-то взгляд и подняла глаза. По проходу навстречу ей шел высокий светловолосый мужчина в отлично скроенном бежевом костюме. У нее что-то ёкнуло внутри, она замерла, затаила дыхание, позабыв и о работе, и об опаздывающем поезде, и даже о прибытии четы Кальдерон. Господи, до чего же хорош, подумала Мишель, с трудом заставив себя отвернуться – в ее возрасте уже неприлично так пялиться на незнакомых мужчин. Но он просто притягивал к себе внимание, и она не удержалась – снова взглянула.
Мужчина приблизился, улыбнулся ей и спросил:
– Не возражаете, если я присяду?
