По крайней мере треть общих резервов должна была оставаться позади тех участков общего фронта, против которых отвлекающие операции были очень вероятны. А так как весь Немецкий фронт, если не считать общих резервов, оказывался занятым едва одним человеком на погонный метр, такая осмотрительность была необходима.
Рассчитывать на значительное увеличение резервов Западного фронта путем подвоза войсковых частей с других театров войны не приходилось. Что еще не было намечено здесь к отправке, по донесению штабов местных фронтов не могло уже быть взято. И если бы здесь была перейдена граница допустимого, то могли возникнуть серьезные опасности. Положение вопроса о пополнениях в стране в связи с поддержанием народного хозяйства, а также соображения о недостатке в начальниках пока не допускали создания новых более сильных войсковых единиц всех родов войск. Приходилось довольствоваться лишь проведением в большинстве случаев формирования настоятельно нужных новых артиллерийских и летных единиц.
Внимательно было продумано, не было ли полезным позаимствовать силы у союзников. Мысль оказалась невыполнимой. Турция еще не располагала войсками, которые по их обучении и снаряжении можно было бы применить во Франции. Болгары не были обязаны помощью вне Балканского полуострова. Их войска, если бы даже оказалось возможным привлечь их на Восточный или Западный фронты, пришлось бы применять здесь против их желания. От их ослабления на Балканах можно было опасаться неблагоприятного влияния на позиции как Румынии, так и Греции. Наконец, австро-венгерские войска в их целом для очень трудной борьбы на западе приходилось считать и не особенно пригодными, и недостаточно подготовленными. Тот отрадный факт, что они на итальянской границе оказывали упорное сопротивление значительно превосходящим их силам, только кажущимся образом опровергает этот взгляд. Значительная часть заслуги в этом случае должна быть приписана слабой наступательной силе итальянцев и благоприятным условиям местности. В случае применения, австро-венгерских войск на западе, опасность контрударов как на западе, так и на востоке, вероятно, не прекратилась бы. Эти результаты угрожали перевесить выгоды содействия, тем более, что, по мнению германской Главной квартиры, Австро-Венгрия нуждалась во всех своих действительно надежных войсках, то есть вообще тех, куда входили немецкие и венгерские элементы, для обеспечения своих собственных фронтов. Точно так же всей наличности ее вооруженных сил едва-едва хватало, чтобы в общем объеме войны выполнить естественно лежащие на ней обязанности, – на востоке, в Сербии и на Итальянском фронте. Все по-прежнему двойственной монархии не удавалось, несмотря на немецкие настояния, хотя бы приблизительно увеличить свои вооруженные силы в том масштабе, как этого достигла Германия. Устранить с достаточной быстротой свои внутренние органические недочеты было для Австрии, вероятно вообще невозможно или, по крайней мере, невозможно в течение войны. И все же без сомнения в этом направлении можно было бы сделать значительно больше, если бы руководящие круги Австро-Венгрии серьезно задумались над тем, чтобы положить рано или поздно конец непрерывному «отлыниванию». (Fortwursteln). Этого не случилось даже со стороны самого австро-венгерского главного командования. И в нем держался расчет на то, что Германия в конце концов всегда будет вынуждена помочь.
Наступление по восточному берегу Мааса
В роли ударных частей по вышеприведенному расчету для Западного фронта могли выступить таким образом шестнадцать или семнадцать дивизий. Девять из них были нужны для первого удара по правому – восточному – берегу Мааса, если его хотели вести с достаточным напором. Дальнейшее число должно было быть готовым для смены дерущихся частей, чтобы придать операции планомерную устойчивость. Что только здесь мог быть нанесен главный удар, само собою вытекало из обстановки. Острый далеко выдвигающийся угол, образованный неприятельским фронтом на северо-восток от форта Дуомон, представлял с самого начала такие перспективы охвата, какие вообще редко можно найти в позиционной войне. Получалась надежда и в дальнейшем развитии операции надолго сохранить значительную выгоду охватного действия.
Не была упущена из виду опасность, что при наступательном движении в районе восточнее Мааса, войска скоро могут очутиться под фланкирующим артиллерийском огнем противника с западного берега. Эта опасность могла быть ослаблена только продвижением наших позиций и на этом берегу, то есть атакою же. Но для нее, согласно данному выше расчету, оставалось относительно мало сил. Было очень сомнительно, чтобы эти войска, если бы они повели наступление одновременно с войсками восточного берега или даже раньше их, имели бы успех. Им пришлось бы в этом случае брать в лоб не разрушенную, хорошо оборудованную и занятую превосходными силами позицию, и притом на очень узком фронте. И, кроме того, операции на западном берегу совершенно не благоприятствовали условия местности. А если бы атака здесь не удалась, то опасное фланкирование восточного берега, вероятно, осталось бы надолго, так как налицо уже не было бы сил для повторной попытки.
Но условия атаки по западному берегу могли существенно измениться, если бы она последовала позднее, чем атака по восточному берегу. Можно было определенно рассчитывать на большой начальный успех сильного удара именно на востоке. Его воздействие на другой берег должно была бы сказаться в том направлении, что французы, вероятно, были бы принуждены, чтобы его парировать, прибегнуть прежде всего к войскам, находящимся под рукою на западном берегу. Поэтому здесь предвиделось ослабление сил. Еще существеннее было то обстоятельство, что с восточного берега, если бы атака здесь продвинулась только лишь на несколько километров, становилось возможным действительное фланкирование нашим огнем передовых французских линий западного берега, а это существенно облегчало нашу атаку по этому берегу. Начальник Генерального штаба решил поэтому приказать начать атаку на западе позднее,[193]чем – главный удар. Это несло с собою еще ту выгоду, что войска, назначенные для операции западнее реки, пока могли не выдвигаться в боевые линии, а оставаться в резерве на случай какой-либо большой отвлекающей попытки в другом пункте фронта. С возможностью такого рода попыток, после всех имевшихся ранее опытов, приходилось безусловно считаться.
Незадолго до рождественских дней 1915 г. штаб фронта генерал-лейтенанта кронпринца Вильгельма, начальником штаба у которого был генерал Шмидт фон Кнобельсдорф, получил, наконец, приказание, но, в целях сохранения тайны, сначала только устно, атаковать французские позиции севернее Вердена по правому берегу Мааса. Из состава фронта вновь была изъята третья армия в Шампани, входившая в состав фронта с осеннего сражения 1915 г., чтобы фронт не отвлекался от порученной ему серьезной задачи событиями, лишь слабо с ним связанными. Но, с другой стороны, армейские группы генералов: фон Штранца – в Лотарингии (Вевр), фон Фалькенгаузена – в Лотарингии к востоку от Мозеля, а также Гэде – в верхнем Эльзасе, оставались в подчинении фронта. Они стояли в столь тесной связи с фронтом у Мааса, что все события у них тотчас же должны были отзываться здесь, и наоборот.
