История получилась довольно-таки глупая. Настолько глупая, что была вполне похожа на правду.
В городе на самом деле не было Хранителей. Но маг там все-таки был. Один старый и почти выживший из ума маг. Дара предвидения или способности видеть на расстоянии у него не было. Зато у него был ученик, молодой юноша невзрачной внешности, какие в основном и идут в магические подмастерья. И не было ничего удивительного, что этому молодому юноше нравилась Илейн, девушка умная и симпатичная.
Он ведь даже за ней не шпионил. Он оказался неподалеку от горы совершенно случайно, собирая травы по указанию своего наставника. Он случайно увидел ее в мужском обществе и решил просто понаблюдать.
Но так уж случилось, что он был учеником мага, а почти у каждого мага есть мое изображение. И уж никто не виноват в том, что ученик это изображение видел и меня узнал.
Вернувшись к магу совершенно расстроенный и без трав, он выложил своему учителю все. А тот, как и следовало ожидать, принялся бить в набат.
Обитателям городка не нужны были доказательства, им хватало слова мага. Конечно, в мире, где магия не является чудом и встречается на каждом углу, обвинения в ведьмовстве недостаточно, чтобы кого-то сжечь на костре. А вот факта сговора с темными силами достаточно.
Илейн арестовали прямо в гостинице, где она работала, и препроводили в тюрьму. По городу сразу же поползли слухи, как это бывает в маленьких городках, где обычно ничего не происходит, и история обросла подробностями. Несмотря на то, что подробности выдумывались буквально на ходу, им безоговорочно верили.
Говорили, что и раньше замечали за девушкой какие-то странности. Нашлись какие-то люди, на которых она якобы насылала злые чары. А в гостинице, говорили люди, она подсовывала заговоренные иголки в подушки постояльцев, которые давали ей мало чаевых.
Мать отреклась от Илейн, как только ей стало известно об аресте. Наверное, просто боялась, как бы обвинение дочери не бросило тень и не доставило бы неприятностей всей семье.
Сегодня утром состоялся суд. Он, как и следовало ожидать в таком случае, был быстрым и приговорил Илейн к обычному наказанию для ведьм – костру.
Казнь назначили на завтра.
Фила и его приятеля я не убил, как и обещал. Воспользовавшись Браслетом, я стер им память о нашем разговоре и нашей встрече и отправил их на площадь, же продолжались бдения возбужденных предстоящим зрелищем горожан.
Только сначала я узнал, где в этом городе находится тюрьма.
Наверное, тогда у меня была третья и последняя возможность уйти и не примешивать к куче моих собственных проблем еще и чужие. Но вместо того чтобы открыть портал, вернуться в Цитадель, напиться, заснуть и ничего не помнить, я двинулся в сторону городской тюрьмы.
Пленницу охраняли аж восемь человек. Двое стояли наружи, у входа в здание, двое патрулировали коридор, в котором находилась ее камера, и еще четверо их сменщиков сидели в караулке и резались в карты.
Тех, что были снаружи, я не тронул. Просто воспользовался одной из многочисленных возможностей Браслета и проскользнул внутрь невидимым.
Тех, которые были внутри, я временно усыпил. Достаточно, чтобы они проспали до самого утра, хотя я надеялся, что столько времени мне не понадобится. Едва ли мои подданные придут в восторг, если не обнаружат меня в замке накануне войны.
Городок был маленький, и тюрьма практически пустовала. Кроме Илейн, других узников там не было, и у меня не возникло никаких сложностей с тем, чтобы найти ее камеру.
Внутрь я заглянул через небольшое смотровое окно.
Один короткий взгляд, брошенный внутрь…
Я отвернулся. В коридоре, освещенном сильно коптящими факелами, не было ничего, на чем я мог бы выместить свою ярость. Тела спящих охранников не в счет.
– Суки, – сказал я неизвестно кому. – Сволочи. Ублюдки.
Из одежды на девушке были только цепи. Скованные руки были прикреплены к крюку над ее головой так высоко, что она была вынуждена стоять на цыпочках. Ноги тоже были скованы цепью, которая крепилась к стоявшему в камере столбу. К нему же крепилась цепь, идущая от массивного металлического ошейника.
Во рту Илейн торчал кляп. Лицо, такое симпатичное и жизнерадостное еще вчера, было изуродовано побоями, правый глаз заплыл, все тело было в синяках и кровоподтеках. С ведьмами здесь не церемонятся.
И все это только из-за того, что я поговорил с ней несколько минут.
Кого бы мне разорвать на части, чтобы хоть немного успокоиться?
Я обыскал стражников и караульное помещение, но и нашел ничего похожего на ключи. Похоже, начальство, несмотря даже на состояние предполагаемой колдуньи, опасалось, что она может зачаровать стражников заклинаниями, и унесло ключи с собой.
Дверь я выбил ударом ноги. Только щепки во все стороны полетели. Ее сорвало с одной петли, и она повисла на оставшейся.
Браслет увеличивает своему владельцу и чисто физические показатели. Поэтому мне не стоило никакого труда разорвать цепи, приковывавшие Илейн к столбу. Я даже как-то, в порядке эксперимента, якорную цепь порвал. А она толще раз в пять. И прочнее раз в десять.
Я подошел к девушке, чтобы разорвать последнюю цепь, и тут она пришла в себя. И она меня узнала.
Еще бы. Сложно не узнать виновника всех своих бед.
Она что-то промычала, и я вытащил кляп. Глаза Илейн при этом яростно сверкнули.
– Ты и впрямь Девятый, – прошипела она, стараясь меня укусить. Но она все еще была прикована к стене, и я успел отскочить. Иначе не досчитался бы солидного куска мяса.
– Девятый, – признал я.
– Зачем ты здесь? Пришел поглумиться? Тебе разве недостаточно того, что со мной уже сделали.
– Я такого не хотел.
– Чем я тебе мешала? Что я тебе сделала? Зачем ты меня так подставил, виконт? – Последнее слово она выплюнула вместе с капельками крови.
Можно было развернуться и уйти, предоставив ее своей судьбе. Можно было усыпить ее и забрать с собой я замок. Но оба эти варианта почему-то тогда не пришли мне в голову, и я начал оправдываться. Почему-то мне далось важным, чтобы она не думала, будто я подставил ее нарочно.
– Я встретил тебя случайно, – сказал я. – Случайно, понимаешь? И я совсем не хотел, чтобы тебя хватали, пытали и сжигали на костре.
– Пытали? – спросила она. – Что ты знаешь о пытках? Хотя, наверное, о пытках ты знаешь все. Ты же чудовище. Убийца. Ночная тварь.
– У меня есть друг, – сказал я. – Тоже чудовище, убийца и ночная тварь. Высший вампир. И даже он не делает со своими жертвами, то, что сделали с тобой.
– Зачем ты пришел? Чтобы рассказывать мне сказки о доброте вампиров и милосердии Темных Владык?
