— Мальдивы — не мои, а независимое государство! — кричал в ухо другу юности Евгений Большой. — А вы там, сволочи, решили свое собственное государство придумать? Тоже независимое?
— Я не понял, ты откуда орешь?
— Я, господин Шеремет, ору из Киева. Столицы Украины. Государства непростого, сложного, проблемного, мы это признаем. Но даже в таком государстве, как наше, есть написанные законы. И они, если ты забыл, худо-бедно работают!
— Слышь, депутат, ты кончай меня лечить! Без тебя тяжко! — огрызнулся Шеремет.
— Да я и вижу, как вам без меня тяжко! Только прилетел — и сразу здрасьте: гражданская война на Донбассе! И где — в моем родном городе Новошахтерске! На нашем, блядь, электоральном поле! Значение этого термина тебе, народному избраннику, понятно? Ты что, идиот, забыл все наши разговоры про то, что Киеву давно не нужен беспредел на Донбассе?
Шеремет тряхнул головой, пытаясь отогнать боль хотя бы таким способом.
— Слышь, дядя Жираф, ты того… давай короче…
— Будет тебе и короче, и длиннее! Игорь, почему в городе беспредел?
— Ты у дружка своего спроси. Саня Кондрат, знаешь такого? Я тебя, кстати, предупреждал! А ты на Мальдивы свалил! — Валет перешел в контратаку. — Нет чтобы задержаться и помочь решить проблему! Так вы, видите ли, устали, вам отдохнуть надо! В Крым надо ездить! Или на Азовское море! Чтоб достать тебя в случае чего можно было! Роуминг у него, бабла ему жалко!
— Ты, Игорь, не заговаривай мне зубы! Я тебе не участковый, понял?
— Как раз участковый! Только участок побольше!
— Значит, так. — Большой заговорил тоном, не терпящим и не признающим возражений. — Поляку я уже отзвонился. Он говорит, что эти боевые действия — твоя идея.
— Вот же ж сука! Стрелки переводит!
— Ты, Игорь, не сучься. Слушай меня внимательно. Я, когда улетал с семьей отдыхать, — на слове «семьей» Большой сделал ударение — посоветовал вам договориться с Кондратенко.
— Сам с ним договаривайся! Очко заиграло, депутат?
— Если бы на тот момент, когда эта проблема возникла, я мог связаться, а еще лучше встретиться с Кондратом, я бы обязательно с ним договорился, — теперь Большой говорил спокойнее. — Но ко мне лично он претензий не имеет. Тем не менее, Игорь, я был готов пообщаться с ним и попытаться все уладить, раз вы сами не способны. Ждать, пока Кондратенко захочет выйти на связь со мной, я, извините, не мог. До моего возвращения можно было потянуть время. Вы же решаете все просто: нанимаете каких-то ковбоев, причем втягиваете в этот процесс мои личные связи в МВД! И у нас на Донбассе люди опять начинают стрелять друг в друга! — Он снова сорвался на крик, тут же беря себя в руки. — Короче, Игорь, ты как тот Барбос из мультика. Помнишь мультик про Бобика и Барбоса?
— Это кобель, у которого дедушка в прихожей на коврике спал?
— Не спал дедушка на коврике. Дедушка, если ты забыл, — хозяин Барбоса. Пошел дедушка по своим делам, а Барбоска почувствовал себя реальным хозяином хаты. Пригласил к себе друга Бобика, они деду всю хату разбомбили… собаки. Ты согласен, что ведешь себя точно так же?
— Я не согласен, что ты, дядя Жираф — дедушка, который приходит домой и разгоняет собак веником.
— А так и будет, Валет. Короче, сегодня у меня тут дела, которые нельзя отложить. Кстати, они касаются и вас всех: попробую через своих людей в МВД замять эту историю со стрельбой. Чтобы на уровне Киева она нигде не всплывала больше. Завтра утром вылетаю в Донецк, после обеда ждите в гости. Слушаешь меня, Шеремет?
— Только тебя и слушаю, братан.
— У вас, получается, чистые сутки. Двадцать четыре часа на свертывание операции. Рассчитывайтесь со своими ландскнехтами, сколько вы им там должны, и чтобы максимум до завтрашнего утра их в нашем городе и окрестностях не было. Желательно, чтобы эта компания вообще убралась с Донбасса. И никогда тут не светилась больше. Я приеду — обсудим, как решить вопрос с Кондратом окончательно. Понятно?
— Ясно. Ты Гусле все это озвучил?
— Обязательно. Он мне тоже кое-что рассказал. Про тебя, Игорь… — Повисла короткая пауза. — Ты распился, я слышал. Завязывай, серьезно тебе говорю. Скоро уже осень, кое-что начинается, мне ты будешь нужен трезвый и контролирующий себя. Идет?
— Вот же Гусля, стукачок… Ладно, давай, обниму тебя завтра.
Шеремету вдруг резко захотелось закончить разговор. Когда на том конце Большой попрощался и отключился, он вдруг отметил: головную боль как рукой сняло. Даже желание построить с утра здешний бар пропало.
Зато возникло другое — действительно захотелось закруглить всю эту операцию. Жираф, конечно, большой, ему видней. Но он, сам того не зная, дал Валету возможность в момент самому расхлебать заваренную кашу.
У него сутки на все про все.
Так.
Сначала — в душ, потом — пара телефонных звонков.
5
После полудня над степью набухли серые тучи, и впервые за много дней легонько потянуло сыростью — предвестие скорого дождя. Обитатели базы «У Шульца» как раз закончили собирать вещи, и обещанная природой смена погоды порадовала в первую очередь Володю Воронова: дождь в дорогу — это к удаче.
Неопределенность, терзавшая Хижняка, как, впрочем, и всех остальных почти сутки после стычки у банка, развеялась за каких-то полчаса после звонка Неверова. Тот, хотя и не обязан был отчитываться перед своими временными подчиненными, начал разговор с короткого извинения за молчание — сам не понимал, что происходит.
Сначала мэр и прочее руководство Новошахтерска просто приходили в себя. По словам Неверова, даже для Аркадия Поляка, знавшего о предстоящей в воскресенье заварушке, все случившееся стало шоком. Ведь о том, что должно завариться на самом деле и где именно поджидали Кондрата с его людьми, Неверов не сказал ни мэру, ни тем более своему хозяину Шеремету. Тех, кто помогал организовать засаду в филиале банка, не просто обязали молчать — начальника отделения вместе с начальником службы охраны накануне, в субботу вечером, просто изолировали, заперев в двухкомнатной квартире и отобрав мобильные телефоны. Так что схватка в центре города и, главное, куча трупов у банка, погоня по городским улицам и раскуроченный джип за городом, пассажиров которого собирали по частям, нуждались в осмыслении.
Уже поздно вечером, как рассказал дальше Неверов, узкий круг посвященных собрался для оценки той части событий, о которой не упоминалось официально. К тому времени стало известно: Александра Кондратенко среди убитых и тяжелораненных нет. Двое увезенных в больницу скончались, не приходя в сознание, как раз в тот момент, когда в доме Поляка начался этот импровизированный военный совет. И, если допустить, что подсчеты Неверова верны, то Кондрат хоть и уцелел, однако с ним никого или почти никого не осталось. Значит, сейчас необходимо понять, представляет ли он потенциальную опасность для города, лично для мэра и для примкнувшего к ним Игоря Шеремета, или этот дракон, как говорили в старом советском фильме про войну, больше не кусается.
