Она внезапно обернулась ко мне и посмотрела в лицо.
— Обними меня, Джейсон, — попросила она.
Я схватил ее в свои объятия и начал целовать в шею.
— Нет, — прошептала леди Флоренс. — Нет! — закричала она.
Платье лежало у ее ног.
— Джейсон… — проговорила она.
Я поднял ее, нагую, и понес к кушетке. Ее вес был для меня пустяком.
Ее руки обнимали меня за шею. Она поцеловала меня в ямку под горлом и в ужасе от того, что дотронулась губами до тела раба, отвернула голову. Я остановился перед кушеткой. Леди Флоренс взглянула на меня и поцеловала в грудь.
— Нет, нет, — зарыдала она.
Но я все-таки понес ее на кушетку.
— Нет, — сказала она.
Я положил ее на кушетку и сел рядом с ней. Затем я подтянул ее повыше, посадил и обнял.
Мои руки сильнее сжали ее. Она старалась, но не могла вырваться.
— Вот это и есть — быть в руках мужчины? — плача, спросила леди Флоренс.
— Это только начало, — сказал я ей.
— Ты слишком крепко держишь меня и делаешь мне больно! Ой! — вскрикнула она, когда мои руки еще сильнее сжали ее.
Потом я прижал ее спиной к густому меху кушетки. Она дико взглянула на меня. Я потянулся к ее маленькому, красивому рту.
— Прекрати, раб! — закричала она. — Прекрати!
Я отпустил ее и поднялся. Леди Флоренс стояла на коленях на кушетке, сильно дрожа и плача. Затем махнула рукой.
Я покинул комнату.
— Я прикажу наказать тебя, — крикнула она мне вслед. И повторила: — Я прикажу наказать тебя, раб!
15. МЕНЯ НАКАЗЫВАЮТ. МОЯ ХОЗЯЙКА РАЗГОВАРИВАЕТ СО МНОЙ
Я стоял под кольцом для наказаний. Руки были перекрещены и привязаны над головой. Я дернулся от второго удара «змеей», но не закричал. Рядом находились двое надсмотрщиков, один из которых орудовал кнутом, и леди Флоренс. Я почувствовал, как кровь потекла по моей спине.
— Прекратить наказание, — приказала леди Флоренс и встала совсем близко от меня, за левым плечом.
Мы были на крыльце с колоннадой на южной стороне ее дома.
— Ты понимаешь, за что тебя бьют, Джейсон? — спросила она.
— Я огорчил свою госпожу, — ответил я.
— Ты не рыдаешь под ударами бича, — сказала она.
Я пожал плечами, чувствуя злость.
— Я много думала над тем, что произошло прошлой ночью, — проговорила она. — Это сильно занимало меня.
Я ничего не сказал.
— Я плохо спала, — проговорила леди Флоренс.
— Мне жаль, госпожа, — ответил я. Капелька горечи или иронии, без сомнения, просочилась в мой голос.
— Ты сердишься, Джейсон? — спросила она.
Я пожал плечами. Спина болела, мне было плохо.
— Я не рассердилась, как мне теперь кажется, — сказала она, — когда ты обнял меня.
Леди Флоренс говорила тихо, так что стоящие сзади не могли ее слышать.
— Я думал, что госпожа приказала мне заключить ее в объятия, — проговорил я. — Очевидно, я ошибся.
— Дело в том, как ты заключил меня в объятия.
— О? — не понял я.
— Я — госпожа!
— Да, госпожа.
— Ты обнял меня слишком крепко, — заявила леди Флоренс.
— Вы будете указывать мужчине, как обнимать вас? — спросил я.
— Обнимать меня? — зло переспросила она.
— Конечно.
— Я — свободная женщина, — сказала леди Флоренс.
— Да, госпожа.
— Я могу забить тебя до смерти.
— Да, госпожа.
— Ты сердишься на меня, Джейсон? — снова спросила леди Флоренс.
— Нет, госпожа, — ответил я.
— Я — госпожа!
— Конечно, хозяйка. Я хорошо понимаю это.
— И все-таки твои руки не были неприятны мне, — проговорила она.
— Госпоже бы следовало быть рабыней, — сказал я.
— Ты, конечно, понимаешь, что связан и в моей власти, — заметила леди Флоренс.
Я попытался подвигать руками в кожаных ремнях, но надсмотрщик связал меня так умело, что я не мог шевельнуть ими.
— Да, госпожа, — признал я.
— Я могу приказать забить тебя до смерти.
— Да, госпожа.
— И ты все-таки осмеливаешься так нагло разговаривать со мной? — удивилась она.
— Да, госпожа.
— Бейте его, — приказала она и отошла.
Еще три раза бич-«змея» ударил меня по спине.
— Остановить наказание, — приказала леди Флоренс.
Я все еще держался на ногах и старался не упасть. В глазах у меня помутилось.
— Он очень крепок, леди Флоренс, — сказал человек, наносивший удары. Это был невысокий сильный мужчина по имени Кеннет, свободный человек, надсмотрщик и главный конюх.
Я все еще держался на ногах. В доме Андроникаса я однажды получил пять ударов «змеей» и после второго удара повис на петлях, беспомощный, плачущий, умоляющий о помиловании.
— Ты все еще думаешь, что твоей хозяйке следовало бы быть рабыней?
— Да, госпожа, — ответил я.
— Бейте его, — снова приказала леди Флоренс. Еще пять ударов бича обрушилось на мою спину.
И снова она приказала:
— Остановись!
— Ты все еще думаешь, что твоей госпоже следовало бы быть рабыней? — опять спросила она.
— Да, хозяйка, — проговорил я сквозь стиснутые зубы. — Почему? — потребовала ответа леди Флоренс.
— Потому что вы — волнующая и красивая, — ответил я.
— Льстивый раб, — засмеялась она.
Я промолчал.
— Но я волнующая и красивая только потому, что я свободная женщина, — проговорила леди Флоренс.
— Это правда, госпожа, — согласился я. — Однако волнующая красота свободной женщины ничто в сравнении с волнующей красотой рабыни.
— Животное, — засмеялась леди Флоренс, но, думаю, она знала, что это правда.
— Продолжать наказание дальше? — спросил Кеннет.
— Ты желаешь, чтобы тебя били дальше? — осведомилась леди Флоренс.
— Нет, госпожа, — ответил я.
— Моли у меня прощения за свою дерзость.
— Я умоляю о прощении за мою дерзость, — промолвил я.
