Ночь была тёплая, душная. Макартни весил немало. КапитанБлад изрядно вспотел. Но он продолжал упорно шагать вперёд и поравнялся складбищенской оградой как раз в ту минуту, когда начала всходить луна.Взгромоздив свою ношу на стену, он перебросил её за ограду, а потом перелезсам. Под прикрытием ограды он при свете луны проворно связал майору руки и ногиего собственным кушаком. Вместо кляпа он использовал несколько локонов его жепарика и закрепил этот неаппетитный кляп шарфом майора, позаботившись оставитьсвободными ноздри.
Он уже заканчивал эту операцию, когда Макартни открыл глазаи свирепо уставился на него.
— Да, да, это я — ваш старый друг, капитан Блад. Я стараюсьустроить вас поудобнее на ночь. Утром, когда вас здесь обнаружат, вы будетеиметь возможность преподнести вашим освободителям любую ложь, которая спасётвас от необходимости объяснить то, что ничем объяснить невозможно. Доброй ночии приятных сновидений, дорогой майор.
Он перепрыгнул через ограду и быстро зашагал по дороге кморю.
На пристани бездельничали английские моряки с «Ройял Дачес»,доставившие майора в шлюпке на берег и дожидавшиеся теперь его возвращения.Несколько местных жителей помогали разгружать рыбачий баркас, вернувшийся суловом. Никто не обратил ни малейшего внимания на капитана Блада, которыйнаправился к концу мола, где он утром пришвартовал свою пинассу. В ларе, кудаон опустил мешочки с золотом, ещё оставалось немного пищи, захваченной импрошлой ночью с «Эстремадуры». Пополнять этот запас он не рискнул. Тольконаполнил два небольших бочонка водой из колодца.
Затем он прыгнул в пинассу, отшвартовался и сел на вёсла.Ему предстояло провести ещё одну ночь в открытом море. Впрочем, как и в прошлуюночь, на море был штиль, а налетавший порой лёгкий бриз благоприятствовал егопути на Гваделупу, которую он избрал своей целью.
Выйдя из бухты, он поставил парус и взял курс на север вдольберега, где невысокие утёсы отбрасывали иссиня-чёрные тени на серебрившуюся подлуной морскую зыбь. Пинасса мягко рассекала это жидкое мерцающее серебро, ивскоре остров остался позади. Впереди было открытое море и десятимильныйпереход.
Неподалёку от Гранд-Терр, самого восточного из двух главныхостровов Гваделупы, капитан Блад решил переждать до рассвета. Когда заняласьзаря и ветер посвежел, он миновал Сент-Энн, где не встретил ни одного судна,обогнул остров, поплыл на северо-восток и часа через два приблизился к Порт дюМеуль.
В гавани стояло с полдюжины кораблей, и капитан Блад долго ивнимательно к ним приглядывался, пока его внимание не привлекла к себе чёрнаябригантина, пузатая, как фламандский олдермен, что наглядно выдавало еёнациональность. Капитан Блад подогнал пинассу к борту бригантины и уверенноподнялся на палубу.
— Мне нужно как можно быстрее добраться до Северногопобережья Французской Эспаньолы, — обратился он к суровому шкиперу. — Я хорошозаплачу вам, если вы доставите меня туда.
Голландец окинул его не слишком приветливым взглядом.
— Если вы так спешите, поищите себе другой корабль. Я иду вКюрасао.
— Я ведь сказал, что хорошо вам заплачу. Сорок тысяч реаловдолжны компенсировать вам эту задержку.
— Сорок тысяч? — Голландец поглядел на него с удивлением.Эта сумма превышала всё, что он надеялся заработать за целый рейс. — Кто вытакой, сэр?
— Какое это имеет значение? Я тот, кто готов заплатить сороктысяч.
Шкипер бригантины покосился на него, прищурив свои маленькиеголубые глазки.
— Платить будете вперёд?
— Половину вперёд. Остальное я должен получить там, куданаправляюсь. Но вы можете задержать меня на борту до тех пор, пока я не выплачувам всех денег.
Боясь, как бы голландец его не надул, Блад решил не говоритьему, что у него все деньги при себе.
— Ну что ж, сегодня ночью можно и отвалить, — с расстановкойпроизнёс шкипер.
Блад тотчас вручил ему один из своих мешочков. Второй онспрятал на дне бочки с водой в ларе пинассы, и там он и пролежал до тех пор,пока четырьмя днями позже бригантина не вошла в пролив между Эспаньолой иТортугой.
Тут капитан Блад заявил, что теперь он намерен сойти наберег, уплатил шкиперу бригантины остальные деньги и спустился в свою пинассу.Когда шкипер увидел, что пинасса взяла курс не на Эспаньолу, а на север, всторону Тортуги, этого оплота пиратства, подозрения, шевельнувшиеся в его душе,полностью подтвердились. Впрочем, с виду он остался всё так же невозмутим. Онбыл единственным, кто, кроме самого Блада, оказался не внакладе в результатесделки, заключённой на острове Мари-Галант.
Так капитан Блад возвратился наконец на Тортугу, к своему пиратскомувоинству, которое уже оплакивало его гибель.
А месяцем позже вместе со всей флотилией, состоявшей из пятибольших кораблей, он снова направился в Бассетерре, чтобы повидаться сполковником де Кулевэном, с которым, как он полагал, у него были кое-какиесчёты.
Его появление в гавани во главе такой мощной флотилиивзволновало не только население, но и гарнизон. Однако он явился слишкомпоздно. Полковника де Кулевэна его визит уже не мог взволновать, ибо полковникбыл посажен под арест и отправлен во Францию.
Эти сведения капитан Блад получил от нового военногокоменданта острова Мари-Галант, полковника Сансэра, который принял капитанаБлада со всеми почестями, подобающими флибустьеру, поставившему на рейде пятьхорошо вооружённых кораблей.
Капитан Блад разочарованно вздохнул, услыхав эту новость.
— Как жаль! А мне надо было сказать ему несколько слов.Уплатить небольшой должок.
— Небольшой должок в сорок тысяч реалов, как я догадываюсь,— сказал француз.
— О, вы неплохо осведомлены, чёрт побери!
— Когда главнокомандующий французскими вооружёнными силами вАмерике прибыл сюда, чтобы выяснить обстоятельства нападения испанцев наМари-Галант, он обнаружил, что полковник де Кулевэн ограбил французскуюколониальную казну на эту сумму. Доказательством послужила расписка, найденнаяв делах мосье де Кулевэна.
— Так вот где он взял эти деньги!
— Да, как видите. — Лицо коменданта было серьёзно. — Грабёж— тяжкое преступление и позорное деяние, капитан Блад.
— Мне это известно. Я немало занимался этим и сам.
— И, конечно, нет никакого сомнения, что его вздёрнут нависелицу, этого беднягу мосье де Кулевэна.
Капитан Блад кивнул.
