время родов в больнице «Сент Френсис Мемориал Хоспитал».
– Я… Простите, какое сегодня число?
– Двадцать восьмое октября, сэр. Софи Бертран умерла вчера, двадцать седьмого октября, в девять часов вечера.
– Скажите, а ее… Простите, я имел в виду…
– Понимаю, господин Стивенсон. Вы хотите спросить о ребенке Софи. Ее дочь, Изабелла Бертран, жива, врачам удалось ее спасти. Ее жизнь вне опасности, и, по оценкам врачей, она здорова, но они все же решили оставить ее на несколько дней в больнице, чтобы сделать необходимые анализы и диагностические тесты.
– Я рад, что с Изабеллой все в порядке.
– Собственно говоря, я звоню вам по поводу нее. Согласно завещанию Софи Бертран и ранее оформленным документам, вы являетесь опекуном ее дочери. Нам необходимо встретиться в самое ближайшее время, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и чтобы вы могли подписать бумаги. Самое главное, вам нужно срочно определиться, где и с кем будет жить Изабелла. Я даю вам пару дней, чтобы собраться с мыслями, а потом жду от вас звонка, – заключил адвокат и оставил меня наедине со зловещей тишиной.
В нашем мире справедливости днем с огнем не сыщешь, и только время и смерть равноправно относятся ко всем жителям планеты. Бедняки и богачи, гении и бездари, здоровые и больные, красавцы и уроды – все мы без исключения рождаемся, стареем и умираем. Смерть не щадит никого, с ней невозможно договориться. Она не берет взяток, ее не интересуют возраст и статус, ей безразличны наши планы на будущее и кого мы оставляем на земле. У нее нет правил, и точную дату свидания с ней нельзя ни предсказать, ни рассчитать. Однажды она просто приходит и забирает с собой всех, кого пожелает.
Сказать, что после разговора с адвокатом я пребывал в шоке, значит не сказать ровным счетом ничего. Я еще не успел оправиться от смерти отца, как злая старуха с косой снова перешла мне дорогу. И хотя кому-то покажется кощунством сравнивать смерти близких мне людей, я все же осмелюсь сказать, что мой отец прожил хорошую, долгую жизнь и умер, не дожив трех дней до своего восьмидесятилетия. С другой стороны, Софи ждала ребенка, ей было всего тридцать три; несмотря на серьезный диагноз, у нее, по всем законам природы и согласно статистике, будь она проклята, впереди было с большой буквы будущее. Судьба по-своему распорядилась буквами и знаками препинания: вместо запятой после тридцати трех она поставила жирную точку, а с заглавной буквы «будущее» превратила в безвозвратное прошлое.
Я не представлял, с чего начать: позвонить ли в больницу, чтобы узнать у врачей подробности внезапной смерти Софи, хотя это знание не воскресит мою подругу и не облегчит мне душу; принести ли бесполезные соболезнования отцу Софи; или позаботиться о той, кому мир только что распахнул свои объятия, – о малютке Изабелле.
Я решил, что больше всех сейчас нуждается в моей помощи новорожденная. Мне хотелось верить, что ей повезет в жизни больше, чем ее матери, хотя уже с колыбели фортуна не улыбалась Изабелле. Что прикажете делать с грудным ребенком старому холостяку? Да, я – опекун малышки, но, когда мы с Софи несколько месяцев назад оформляли документы, я рассматривал это не больше чем страховку на самый крайний случай, и даже в самом страшном сне мне не мог привидеться такой кошмарный исход. Не знаю, о чем думала Софи, когда решила выбрать меня в опекуны, ведь, учитывая мой образ жизни и отсутствие какого-либо опыта в воспитании детей, я был явно не лучшим кандидатом. Безусловно, я мог обеспечить девочку, дать ей образование, но, увы, заменить ей родителей мне было не под силу. Конечно, о том, чтобы отдать Изабеллу в приют, не могло быть и речи. Софи перевернулась бы в могиле, прими я такое решение.
Я понимал, что за несколько часов не определю дальнейшую судьбу Изабеллы и что мне предстоит еще много бессонных ночей, чтобы найти достойный выход из положения, но мне непременно нужно было придумать что-то временное, ведь через несколько дней ребенка надо забрать из больницы, и кто-то должен будет ухаживать за ним – кормить, гулять, менять памперсы.
Проще всего было бы снять небольшую квартиру и нанять няню, но я опять подумал о Софи и почувствовал, что не получил бы на это ее благословления. Кто еще мог бы мне помочь? И тут я вспомнил о своей родной сестре, чудесной матери троих детей! Вся надежда была на ангела Нэнси! Я немедленно набрал ее номер.
– Нэнси, дорогая, я так рад, что дозвонился до тебя.
– Я тоже очень рада тебя слышать, хотя мне совсем не нравится твой голос. Что-то произошло?
– Да. Ты права, сестричка.
– Майк, что случилось? Ты заболел? – забеспокоилась Нэнси.
– Нет-нет, я в порядке.
– Я даже боюсь спрашивать. Говори же скорей, что с тобой приключилось! – сестра торопила меня с ответом, а я все не решался объявить ей о смерти Софи, потому что еще пребывал в шоке и никак не мог поверить, что происходящее – реальность.
– Не со мной, Нэнси. Не со мной. Софи… Ты помнишь Софи?
– Конечно.
– Софи умерла вчера во время родов.
– Какой ужас, Майк! – вскричала сестра. – Не могу в это поверить! Боже праведный, что с ребенком?
– Девочку удалось спасти. Она здорова.
– Майк, это твоя дочь?
– Нет.
– Я просто подумала, что… Ну прости. Мне очень жаль Софи и ее дочку. Мне так нравилась эта девушка. Мне казалось, что вы будете вместе… Ты знаешь отца ребенка?
– Нет. Это запутанная история… Нэнси, я хочу попросить тебя о большой услуге. Ты единственная, кто может мне помочь. Я очень надеюсь, что ты не откажешь.
– Майк, как я могу тебе отказать?! Конечно, скажи, что я могу для тебя сделать, – недоумевая, спросила Нэнси.
– Дело в том, что я – опекун дочери Софи, и на мне лежат все заботы о ее будущем. Через несколько дней малышку выпишут из больницы. У меня голова идет кругом, в газете – аврал… Мне нужно срочно временно устроить ее.
Сестра глубоко вздохнула и после небольшой паузы сказала:
– Конечно, я согласна. Тебе придется привезти девочку к нам в Атланту, правда, я не уверена, что врачи одобрят такой перелет для грудного ребенка.
– Спасибо, Нэнси. Я тебе очень признателен. Я поговорю с доктором, и мы примем решение.
После разговора с Нэнси на сердце стало немножко легче; я налил себе скотч, сел в кресло, закрыл глаза и оказался во власти прошлого…
Когда я впервые встретил Софи, то не мог
