дед?
— Приступаю к ушиванию язвы, — сообщил я. — Раз вы задаёте вопрос таким образом, значит, он принял какое-то нерациональное решение. Дайте отгадаю, не поверил, что у него рак?
Я начал накладывать глубокие швы между ранее наложенными швами-держалками. Руки действовали на автомате, поэтому разговор с коллегой я мог не прерывать ни на минуту.
— А вот и нет! — усмехнулась Нода Тирико. — Он поверил, но сказал, что лечиться не будет.
— Ох, — вздохнул я. — Распространённая картина. Отчаялся?
— Не сказать, что отчаялся… — задумалась она. — Просто принял это, как данность. И знаете, что он нам сказал? «Тирико-тян, Такео-кун, везите мне три ящика виски!». Вот, что он сказал.
Я всё никак не мог понять, эта история — драма или комедия. Но голос, которым Тирико изображала своего деда, заставил меня рассмеяться.
— Заканчиваю ушивание, перехожу к перитонизации сальникиом, — сообщил я.
После ушивания язвы необходимо было взять один из листков брюшины — сальник — и прикрыть им линию швов.
— Три ящика виски? — удивился я. — Необычное решение для японца.
— Мой дед всегда любил виски, поэтому, когда понял, что жить ему осталось недолго, решил, что можно оторваться по полной, — сказала Нода Тирико. — Не захотел проходить химиотерапию, поскольку решил, что это принесёт ему ещё больше мучений.
— И что же было дальше? — аккуратно спросил я, опасаясь, что эта история может в любой момент закончиться не самым счастливым образом.
Я привык бережно относиться к эмоциям пациентов и их родственников, поэтому автоматически задавал уточняющие вопросы крайне аккуратно.
— Дед выпил три ящика виски меньше, чем за месяц, — сказала Тирико. — У него появилась картина желудочно-кишечного кровотечения, и его экстренно доставили в хирургию.
Слушая Ноду Тирико, я приступил к очистке брюшной полости Ясуда Кенши от скопившейся там крови и соляной кислоты.
— А теперь главный вопрос викторины! — воскликнула она. — Как считаете, Кацураги-сан, что обнаружили на ФГДС?
— Вы ведь уже сказали, что у него началось желудочно-кишечное кровотечение, — подметил я. — Произошло изъязвление опухоли?
— А вот и нет! — воскликнула Тирико. — Опухоль на ФГДС не нашли.
— Приступаю к ушиванию раны… Что-что, простите? — удивился я.
— Алкоголь растворил опухоль. Язву зашили, как это сделали сейчас вы, а рак желудка пропал. Представляете?
— Да это же сказки какие-то, Нода-сан, — рассмеялся я. — Вы всерьёз хотите сказать, что ваш дед устроил себе виски-терапию, тем самым вылечив рак?
— Честно вам говорю! Так всё и было! — воскликнула она.
— Не сочтите бестактным мой вопрос, но… Что в итоге стало с дедом?
— Умер своей смертью через три месяца после случившегося, — вздохнула она. — Вскрытие показало, что причиной смерти был инсульт. Но признаки онкологии у него так и не нашли.
— Странная история, Нода-сан, но так или иначе я вам соболезную, — сказал я.
— Всё в порядке, Кацураги-сан, мой дед был очень позитивным человеком. И умер он в девяносто пять лет, — сказала она.
— Вы хотите сказать, что ваш дед в девяносто пять лет смог за месяц выпить три ящика виски? — уточнил я. — Я даже не знаю, чему в этой истории больше удивляться.
Я наложил последний шов и прошёлся целительской магией по всей брюшной полости Ясуда Кенши.
— Готово, — заключил я. — Напомните, Нода-сан, а зачем вы рассказали мне эту историю? В чём мораль?
— Ни в чём, — пожала плечами она. — Я просто хотела, чтобы вам не было скучно.
— Что ж, вам точно это удалось, — усмехнулся я. — Сможете передать медсёстрам, чтобы приступили к послеоперационному этапу. Я распишу схему дальнейшего лечения и пойду назад — в поликлинику.
— Легко, Кацураги-сан, — улыбнулась она, взмахнув покрытой татуировками рукой.
За здоровье заведующего хирургией я теперь был полностью спокоен. Язва удалена, признаков её озлокачествления я не увидел, а моя магия восстановила все повреждения в его организме. Но, по-хорошему, ему следует взять длительный больничный или отпуск. За месяц два острых заболевания — это уже никуда не годится.
Я скинул смс-сообщение Рэйсэю Масаши, сообщив о том, что операция успешно завершена. Отвлекать хирурга от работы мне не хотелось, поэтому я переоделся и направился назад — в поликлинику. В животе нестерпимо урчало, жутко хотелось перекусить хотя бы каким-нибудь жалким бутербродом.
Но вряд ли корпоратив до сих пор идёт. Пока я оперировал Ясуда Кенши, все, наверное, уже давно разошлись по домам.
С этими мыслями я вошёл в конференц-зал и резко застыл, осознав, что мои предположения не совпали с реальностью.
Сильно не совпали.
В зале царил настоящий хаос. Несколько врачей бегали по столу, остальные громко кричали, чем-то подбадривая их. В другом конце зала проходил какой-то пошлый конкурс с бутылочкой.
— Ка-цу-ра-ги-сан! — подбежала ко мне Акихибэ Акико. — Пойдёмте играть! Мы с Огавой-сан вас уже заждались!
Я заметил, как Огава Хана, еле держась на ногах, машет мне рукой с противоположной стороны зала.
Ну Огава! Взяла и напилась, несмотря на все мои запреты. Тьфу!
Я последовал за Акихибэ Акико к своей медсестре.
— Прр-р-рстите, Кацу-цураги-сан, — кивнул мне Огава Хана. — Эитиро-сан сказал, что сакэ взяли сли-и-ишком много, и его надо срочно утилизировать.
Я поражался, как легко Огаве произносить слово «утилизировать» и как трудно правильно назвать моё имя.
— Всё утилизировали, Огава-сан? — спросил я.
— Всё! — торжественно заявили хором Хана и Акико.
— На этот раз без метанола? — усмехнулся я.
— Без метанола, без пропанола, и даже без бутанола, — начала загибать пальцы Акихибэ. — Только этанол!
Торжество коллег подняло мне настроения, но напиваться вместе с ними до беспамятства мне не хотелось. Я решил немного перекусить, а после этого направиться домой. За столом сидел окосевший от выпитого сакэ реабилитолог Камада Рокуро.
Я присел рядом с ним и начал уминать суши. Кстати, меня очень радовал интересный факт о моём «анализе», которые я никогда не замечал, пока жил в России. Раньше я думал, что эта способность может осматривать только людей, но, как выяснилось, и сырую ещё не обработанную термически пищу, моя магия осматривает без каких-либо проблем. Эту возможность я открыл только после того, как вернул способность к «гистологическому анализу». Всё-таки кусочки лосося являются тканями, а не органами, поэтому изучить их можно
