заведующему мне не дали. В зал влетел хирург Рэйсэй Масаши и подбежал ко мне.
— Кацураги-сан, нужна ваша помощь, — тяжело дыша, произнёс он. — Хирургов не хватает.
Отлично! Похоже, мне вместе с остальным врачами на корпоративе не поразвлекаться.
— Погодите, Рэйсэй-сан, — нахмурился я. — А как же ваш заведующий — Ясуда Кенши? Он ведь сегодня дежурит в ночь.
— В этом-то и дело, Кацураги-сан, — ответил Рэйсэй. — Оперировать мы будем его. У Ясуды-сана перфоративная язва.
Глава 22
— У Ясуда-сана? Язва? — удивился я. — Да сколько ж можно? Он только что лежал в инфекционном отделении с сальмонеллёзом!
— Да, видимо, осложнение пошло после перенесённой инфекции, — предположил Рэйсэй Масаша.
Обычно сальмонеллёз не даёт осложнения в виде язвы желудка. Скорее всего, зачатки её уже давно были. А куча препаратов, стресс и кофеин обострили её до предела.
— В таком случае не будем медлить, — кивнул я. — Нужно приступать к операции сейчас же. Сколько сегодня хирургов в отделении?
Мы с Рэйсэем направились в стационар.
— Трое, не считая Ясуды-сана, — ответил хирург. — И при этом у нас три операции. Одна особо сложная, там понадобится ассистент. Поэтому…
— Поэтому Ясуда Кенши буду оперировать я один, — подытожил я. — Без проблем. Справлюсь. Как вообще выяснилось, что у него язва?
— Он резко упал, — ответил Рэйсэй Масаши. — Мы думали, что он сознание потерял, но оказалось, что у него случилось шок из-за внезапно возникшего болевого синдрома. Живот твёрдый — как каменный. Давление стремительно снижается. Мы ввели ему несколько препаратов, выполнили ФГДС, сейчас анестезиолог уже вводит его в наркоз.
— Классическая картина, — кивнул я. — Всё, Рэйсэй-сан, как закончу с заведующим, сразу сообщу. Никак он у нас с вами болеть не перестанет! Надо бы его в отпуск отправить.
— Отпуск нам всем бы не помешал, — усмехнулся хирург.
И мы разделились.
Я быстро переоделся в хирургический костюм, который ещё на прошлой неделе оставил в ординаторской стационара, и поспешил в операционную. Ясуда Кенши уже был введён в лекарственный сон, а рядом с ним стояла рыжеволосая анестезиолог Нода Тирико.
— Кацураги-сан! — улыбнулась она. — Не думала, что вы будете участвовать в операции. Ассистировать пришли?
— Нет, — помотал головой я. — Буду оперировать в одиночку, Нода-сан.
Тирико удивлённо выпучила глаза, но ничего не сказала. Могу понять её реакцию, всё-таки хирургам, только что получившим диплом, редко позволяют сразу же проводить операции без постороннего наблюдения.
— Рэйсэй-сан оставил результаты обследований снаружи, — напомнила мне Нода Тирико. — Вы уже посмотрели их?
— Да, — солгал я, после чего подключил «анализ».
М-да… Состояние заведующего хирургией оставляло желать лучшего. Прободная язва — это дефект желудочной стенки, из-за которого содержимое органа выливается за пределы желудочно-кишечного тракта — в брюшную полость. А это, между прочим, соляная кислота! Да, сильно разбавленное, но всё же очень мощное химическое соединение, которое оставляет ожоги на всех органах, до которых ей удаётся добраться.
У Ясуда Кенши явная картина разлитого перитонита. Содержимое желудка травмировало брюшину — мешок, в котором находится кишечник и большинство органов брюшной полости. А листки этого мешка пронизаны сосудами и нервными окончаниями. Описать боль, которую испытывает человек при перитоните, очень трудно.
Мне доводилось переживать на своём опыте это чувство. Я тогда чудом не погиб. Мы с коллегами лекарями оказались в ситуации, когда все запасы целительской энергии у нашей команды были истощены, поэтому оперировать меня пришлось по старинке.
Больше такой боли я никогда в жизни не испытывал. Чувствительный человек с низким болевым порогом может умереть от шока, не выдержав такой нагрузки на нервную систему. Но Ясуда Кенши справился. Состояние, судя по данным «анализа», паршивое, но стабильное. Значит, я смогу его вытащить из этой ситуации.
Только очень уж травмирующая эта операция. Судя по увиденной мной картине, боюсь, лапароскопом я не справлюсь. Придётся делать большой разрез — по классике. Но все дефекты, которые я нанесу скальпелем, будут успешно купированы лекарской магией.
А «анализ» тем временем показывал мне, что кроме перитонита, имеются ещё и признаки кровотечения. Похоже, агрессивная кислота разъела сосуд. Да и язва достаточно крупная, а из этого можно сделать только один вывод — её придётся иссекать.
Существует всего два способа вылечить перфоративную язву хирургическим путём. Либо ушить её, либо иссечь и только потом ушить. Но первый вариант не получится ввиду замеченных мной осложнений.
— Приступаю к операции, — объявил я, подготовил операционное поле и взял скальпель. — Выполняю верхнесрединную лапаротомию.
Я начал рассекать кожу и остальные оболочки передней брюшной стенки, обеспечивая себе доступ к желудку.
— Кацураги-сан, — прошептала Нода Тирико. — Ничего, если я задам вам вопрос?
— Ничего, вы не отвлекаете, Нода-сан, — ответил я. — Что хотели спросить?
— Почему вы говорите вслух о своих действиях? Рядом же нет ассистентов, — подметила она.
Я усмехнулся, осознав, что всё это время описывал ход операции вслух.
— Привычка, Нода-сан. Иначе мне будет скучно, — ответил я.
Операции — это рутина. Именно поэтому мне больше нравится терапия — там больший простор для мышления. В хирургии, конечно, тоже немало разновидностей клинических картин, но всё же операции почти всегда идут строго по протоколу.
— Если вам скучно, я могу поговорить с вами, — улыбнулась Нода Тирико.
— Это было бы очень кстати, — кивнул я. — Приступаю к иссечению язвы.
Я уже добрался до желудка и начал вырезать небольшой участок, который подвергся изъязвлению.
— Есть у меня одна история, Кацураги-сан, — начала Тирико. — Думаю, она вас очень удивит.
— Заинтриговали, продолжайте.
— Представляете, у моего двоюродного деда два года назад обнаружили рак желудка, — заявила она с какой-то неадекватной радостью в голосе.
— Э… — замялся я, удивившись её интонации. — Я соболезную, Нода-сан. Вовремя взялись за лечение? Заканчиваю иссечение язвы.
Я извлёк иссечённый участок желудка и поместил его в специальную ёмкость. Его необходимо отправить на патологоанатомическое исследование, поскольку язвы часто малигнизируются — преобразуются в злокачественные новообразования.
— Да в этом вся соль истории, Кацураги-сан! — воскликнула Нода Тирико, попутно проверяя состояние Ясуда Кенши на мониторе. — Дед начал чувствовать слабость, его долго мучила изжога. Мы затащили его на ФГДС, где и обнаружилась опухоль. Как вы думаете, что в итоге дальше решил сделать мой
