открывались дали,
А путники скакали и скакали.
Но вот на зеленеющем просторе
Гурты терк-турков показались вскоре.
Погнали нарты скот перед собой,
Но пастухи вступили с ними в бой.
Бедовый мальчик стал героем битвы,
Уничтожая пастухов сердитых,
Он, как грибы, их уши собирал
И в свой карман огромный опускал.
Тут ястребы внезапно налетели,
Но справиться с пришельцем не сумели.
Он головы им быстро отрывал
И в свой карман вместительный их клал.
Расправившись со всеми без пощады,
Он овладел незащищенным стадом.
Тогда промолвил мальчик Урызмагу:
«Теперь домой веди ты стадо шагом,
А я терк-туркам объявлю богатым,
Что угоняем мы их скот рогатый.
Попрячутся они иль выйдут в бой».
Тут Урызмаг погнал стада домой.
К терк-туркам возвратился мальчик смелый,
Вошел в село и начал речь умело.
Он громко крикнул им: «У вас беда,
Угнали ваши тучные стада».
Они сказали: «Посмотрите, эй,
Какой-то странник ждет там у дверей
В надежде выпить и покушать сытно.
Ну, что ж, пусть будет гостем именитым,
Пусть попирует за столом обильным.
А скот, табунщикам доверив сильным,
Мы потерять не можем навсегда!»
Воскликнул мальчик: «Угнаны стада!
Не верите? Так в подтвержденье слов,
Вот уши ваших смелых пастухов,
Вот ястребиных множество голов,
Бессменных охранителей гуртов».
И вытащил, как из сетей улов,
Он из кармана уши пастухов
И ястребиных множество голов.
Их раскидав, сказал: «Мой счет — таков».
Он в путь обратный двинулся едва,
Как подошла к нему одна вдова
И говорит: «Да буду жертвой я!
Три сына юных было у меня,
Все трое были славные герои,
Шли впереди всегда во время боя.
Погибло двое, жив остался третий.
Чтобы в походе не нашел он смерти,
Прошу тебя, порань его легонько
И отнеси куда-нибудь в сторонку».
Тем временем опомнились терк-турки,
Схватили луки, развернули бурки.
И сын вдовы бежит с лицом суровым.
А мальчик говорит ему бедовый:
«Мне мать твоя тебя препоручила,
Домой вернись, нето верну я силой».
Но сын вдовы и слушать не желает,
Он едет дальше, стадо догоняет.
И мальчику пришлось его схватить,
Слегка поранить, после положить
В густой траве, в сторонке от дороги.
Других прогнал он, уничтожил многих,
Но никого не пропустил вперед.
Кто жив остался, не пошел в поход.
И, наказав своих врагов сурово,
Юнец вернулся к Урызмагу снова.
Гурты скота они, смеясь, погнали.
Поля пред ними снова замелькали.
Но вот уже окраина села,
И к дому их дорога привела.
Не мешкая они сошли с коней,
Чтоб свой дележ закончить поскорей.
И выбрал мальчик белого бычка,
Веревку вмиг накинул на рога,
От всех других его он отделил.
Стада он на три части разделил.
А Урызмаг, за этим наблюдая,
Невольно думал, тяжело вздыхая:
«Наверно, он себе возьмет две части,
А мне — одну, в его ведь это власти.
О, как я нартам покажусь тогда?
Смогу ли быть я снова в их рядах?»
Но мальчик молвил нарту величаво:
«Ты долю выбери себе по праву».
«Нет, раньше младший должен выбрать долю.
Не знаешь разве наших предков волю?»
«Ну что ж, — ответил мальчик, — коли так,
Меня послушай, старый Урызмаг.
Вот — доля старшего, то — предков воля,
А вот и младшего вторая доля.
Ее тебе я в дар преподношу.
И этот дар принять тебя прошу.
А белого бычка возьми для сына, —
Он безымянным стал не без причины, —
Чтоб, разобравшись, понял ты в чем дело
И для него поминки дома сделал».
«Но кто же ты!» — воскликнул Урызмаг.
Ответил мальчик Урызмагу так:
«Я — сын твой безымянный. В день печальный
Меня пронзил ты острием кинжальным.
То было в море у донбетров смелых.
И мне с тех пор поминок ты не делал.
А я, чтобы проститься с этим миром,
Из царства отпросился Барастыра».
Едва успел закончить это слово,
Как в мир загробный он помчался снова.
Нарт Урызмаг тогда заплакал громко,
В тоске он крикнул мальчику вдогонку:
«В последний раз взгляни ты на меня!»
Но след простыл горячего коня.
Он отдал нартам весь свой скот рогатый,
К Сатане побежал, тоской объятый,
И со двора ей закричал в волненье:
«Ты знаешь, кто здесь промелькнул виденьем?
Тот, чьими радостями ты жила,
С родимым сыном нас судьба свела.
Я с ним свершил к терк-туркам путь суровый,
И сын уходит в царство мертвых снова!»
Сатане было нестерпимо больно,
За сыном бросилась она невольно.
«О сын, чьим взглядом я не любовалась,
Чьим голосом вовек не наслаждалась!
О пожалей, останови коня,
Хоть раз один взгляни ты на меня».
Но мальчика срок краткий беспокоил,
Уже тускнело солнце золотое.
Он крикнул ей: «Кончается мой срок,
И миг захода солнца недалек».
Сатана, побледнев, все поняла,
Молитву к богу молча вознесла:
«Коль ты читаешь в материнском сердце,
Верни на миг последний отблеск солнца».
И бледный свет вдруг вспыхнул из-за гор
В то время мальчик отвратил свой взор
От входа в царство мертвых, и нежданно
Его лицо увидела Сатана.
И бросила ему кольцо Сатана:
«Надень кольцо на палец безымянный!»
И в царство мертвых безымянный сын
Ушел один, как и пришел один.
Была печаль поминок глубока,
И закололи белого бычка.
УРЫЗМАГ И КРИВОЙ ВЕЛИКАН
Вся молодежь из нижнего квартала
Раз на ныхасе пела и играла.
И вышел спор горячий за игрою,
Когда заговорили о героях,
Кто из мужчин у нартов всех храбрее
И чья жена
