Нарты
Эпос осетинского народа
ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВИЛИ:
В.И. АБАЕВ, Н.Г. ДЖУСОЕВ, Р.А. ИВНЕВ И Б.А. КАЛОЕВ
ОТ РЕДАКЦИИ
Осетинский эпос о героях нартах — один из древнейших в мировой эпической литературе — пользуется широкой известностью.
В основу настоящего издания положено собрание сказаний о нартах, подготовленное и изданное Юго-Осетинским научно- исследовательским институтом на осетинском языке в 1942 г. в гор. Сталинир[1]. Опубликование в серии «Литературные памятники» русского перевода указанного юго-осетинского собрания без привлечения северо-осетинских вариантов оправдано тем, что северо-осетинские собрания уже неоднократно переводились (В. А. Дынник, Ю. Н. Либединским).
Русские подстрочники, которыми пользовался автор русского поэтического изложения Р. А. Ивнев, составлены Юго-Осетинским научно-исследовательским институтом, принявшим также активное участие в редактировании поэтического перевода.
Переводчик не ставил целью филологическую буквальность, а стремился дать свободный литературный перевод, который, не изменяя духу оригинала, был бы доступен широкому кругу читателей. Легкости восприятия должна способствовать и рифма, которая для осетинского оригинала не характерна.
Филологическая редакция перевода — старшего научного сотрудника Юго-Осетинского научно-исследовательского института Академии наук Грузинской ССР Н. Г. Джусоева, послесловие написано старшим научным сотрудником Института языкознания Академии наук СССР В. И. Абаевым и кандидатом исторических наук Б. А. Калоевым, комментарии составлены Б. А. Калоевым, общая редакция — В. И. Абаева.
СЛОВО О НАРТАХ
Здесь собраны древнейшие сказанья
О нартских героических деяньях.
Сказители их завещали миру,
Отдав всю душу звучному фандыру.
Во времена далекие, седые,
Проникли нарты в небеса впервые.
Они не раз пересекали страны,
Где жили уаиги-великаны.
В скитаниях не находя покоя,
Они спускались и на дно морское.
К донбетрам шли, терк-туркам и гумирам:
Они всегда кончали битвы пиром.
В подземном царстве жили далимоны.
У всех — свой нрав, у всех — свои законы.
Но вот огонь сверкнул во мгле зарницей,
Чтоб до конца земли распространиться.
И люди, озаренные огнем,
Не в силах были позабыть о нем.
Герои-нарты, мощь огня изведав,
Считать устали славные победы.
Так утверждались нарты на земле,
С огнем в глазах, со славой на челе.
На пиршествах, в сраженьях, на охоте
Вела их смелость, честь была в почете.
Отвергнув зло, насилие и гнет,
Искал свободы нартовский народ,
Он даже небу бросил смелый вызов —
И ринулся к воздушным далям снизу.
Но в этих битвах, страшных и неравных,
Погибло много нартов достославных.
Как воск на солнце, таяли полки,
Под женский стон, у вспененной реки.
А те, которые в живых остались,
Опять, как прежде, с силами собрались.
Народный дух рождал живое слово,
И крепло мужество в борьбе суровой:
В полях, в ущельях, на вершинах горных
Сражались нарты долго и упорно.
БОРА У ДОНБЕТРОВ
Суасса был великим предком нартов,
Прославленным героем в деле ратном.
Имел он трех отважных сыновей,
Один другого в подвигах смелей, —
Бора Стальнорожденного, Дзылау,
Болатбарзая, — вышли все на славу.
Не в первый раз Бора под гомон птичий
Помчался в лес охотиться за дичью.
Он одолел крутой подъем легко
И оказался выше облаков.
Лишь первый луч блеснул ему с востока,
Спустился он к шумящему потоку.
Косой песчаной выгибался берег,
Там, на песке, следы остались зверя.
Звериный след вел к бездне первобытной,
Пошел туда охотник любопытный.
Он миновал обочины, овраги,
Шел по земле сухой, лишенной влаги,
Шел по холмам и по засохшим руслам,
Шел по траве, при свете солнца тусклом.
Звериный след манил в глухие дебри,
Охотник шел и проклинал свой жребий.
Исчезло солнце, стал прохладен воздух,
Зажглись на небе золотые звезды.
Бора мечтал об отдыхе в пещере,
Чтоб ранним утром обнаружить зверя.
И в темноте он наугад шагал,
С пути сбиваясь, средь отвесных скал.
Он спотыкался и на камни падал.
Вот на него повеяло прохладой,
И ручейка послышалось журчанье.
Подумал он: «Вот и конец скитанью».
А тьма ночная становилась гуще,
Шумел в горах поток воды бегущей.
Он к озеру внезапно подошел,
Кипевшему, как огненный котел.
И ветер буйный с каждою волной
Вступал в свирепый рукопашный бой.
Бора снял бурку, черную, как ночь,
На землю лег, сон отгоняя прочь.
Забыв про все, он слушал с удивленьем
Огромных волн воинственное пенье.
Когда взобрался на крутую гору,
Окинул даль он удивленным взором:
Вертящийся хрусталь на самом дне
Кремень огромный точит в глубине
И высекает пламенные искры
Движением молниеносно-быстрым.
А озера бушующего дно
Как будто светом дня озарено.
На черный остров, светом озаренный,
Смотрел он долго, как завороженный.
Пытливый взор охотника влекла
Пещера та, что больше всех была.
Дверь золотая вдруг Открылась справа.
Семижды семь донбетров величаво
Проследовали из своих покоев.
Шел во главе их старший из героев,
Земли касаясь белой бородой,
Сверкающей жемчужною водой.
Степенно занял он почетный угол.
А остальные молча, друг за другом,
Как подобало, ниже разместились,
И взоры их на старца устремились.
А юноши — их очень много было,
Они блистали красотой и силой, —
Став у столов, заботились о том,
Чтоб угостить всех вкусным шашлыком.
Они не знали на пиру покоя,
Не успевали разносить жаркое,
Густое пиво черное из бочек
(Был цвет его чернее темной ночи).
Поочередно подносили всем
В семи котлах напитков крепких семь.
И пивочерпий первым подал чашу
Тому, кто был из старцев самым старшим.
Месили тесто семь хозяек быстро
В семи арынгах, словно звезды, чистых.
Из сладких гор поднявшегося теста
Семь пирогов пекли им семь невесток.
И на семи кострах при
