мотив пока не ясен. Предположения есть? – спросил Жиров.
– Так точно. У него были основания надеяться получить часть наследства Ильи Скрипака. И он решил: чем меньше претендентов, тем больше куш. И самое главное, был уверен, что его никто не заподозрит: в списке наследников его имени нет.
– И на что же он рассчитывал?
– Надеюсь, сейчас расскажет. Сотрудничать со следствием согласился, уже хорошо.
Совещание у начальника оказалось коротким: всем не терпелось приступить к допросу задержанного.
* * *
– Давайте с самого начала, Долинский, как и когда вы узнали о завещании Ильи Скрипака, – Арбатов внимательно разглядывал Эдика. Выглядел тот не лучшим образом: глаза воспалены до красноты, но лицо бледное, с синевой под нижними веками и ярким белым треугольником вокруг рта.
– Вы знаете, кем был мой отец? Евгений Долинский? Ну, конечно, знаете… Когда его расстреляли конкуренты, мать со мной, пятилетним, бежала в Мурманск: там жили родственники жены дяди Анджея. Естественно, нам не были рады. Как считала мать, нас терпели, пока у нас были деньги. Потом мама стала отдавать им свои золотые украшения. Последние она продала сама, чтобы купить билеты обратно в наш город. Мама надеялась достать из тайника квартиры, где мы раньше жили с отцом, валюту. На что надеялась, непонятно. В квартире ее ждали бандиты, а сдал ее родной братец Анджей Горинец.
Тайник мать указала, его выпотрошили бывшие дружки отца, оставив нам «на хлеб». Несколько лет мы переезжали с хаты на хату, мать устраивалась на временную работу, потом начинала пить, ее выгоняли. А в январе этого года у нее случился инсульт.
– Где работали вы?
– Где я мог работать, имея неполное среднее образование? Единственное – читал много. Все подряд, вплоть до любовных романов, – усмехнулся Долинский. – Устраивался грузчиком, дворником, доставщиком – куда брали. Легче стало, когда удалось сдать на права.
– Как вам это удалось, вы же употребляете наркотики?
– Тогда был чист. Встретил девушку, она влюбилась в меня по уши. Забрезжила впереди сытая жизнь: по ней видно было, что семья не бедствует. Да, я понимал, что это шанс. А вы бы не уцепились?
– Продолжайте, ближе к ответу на вопрос.
– Хорошо. Примерно месяц назад я случайно встретил брата матери – Анджея Горинца. Он выходил из отеля «Националь», я шел мимо, мы столкнулись нос к носу. Конечно, узнали друг друга. Как он испугался! Но на удивление быстро взял себя в руки и даже сумел выжать из себя подобие улыбки. Только глазки бегали. А я изобразил радость. Горинец расчувствовался и пригласил меня посидеть в баре отеля. Оттуда мы перекочевали в его номер. Он все время пытался оправдать свое предательство родной сестры. Даже не так. Он винил мою мать в том, что произошло: мол, не вышла бы замуж за бандита Долинского, ничего бы с ней плохого не случилось. Это из-за моего отца, считал дядюшка, сестра отказалась от своей семьи и от него – родного брата.
– Горинец много выпил?
– Да нет… Просто его почему-то развезло. В какой-то момент он вышел в ванную комнату. А я… решил обыскать его карманы. Да, хотел взять деньги, мобильный и уйти! Я видел: в баре он рассчитывался наличными.
– Что вас остановило?
– На письменном столе лежал файл с каким-то документом внутри. Я посмотрел: это было завещание Ильи Скрипака. Даже не понимая, зачем это делаю, я сфотографировал текст на мобильный. Рядом лежал раскрытый ежедневник. Я машинально перевернул страницу назад, и в глаза мне бросилась знакомое имя. Возле него стоял восклицательный знак. А рядом был написан адрес и мелкими буквами «старший наследник от номера один», и уже три восклицательных знака.
– Назовите имя и фамилию.
– Павел Алексеевич Корсаков.
– Вы были знакомы с этим человеком?
– Я – да. Точнее, нет, не лично: я знал его жену Нору Эфрон, – совсем тихо произнес Эдик. – Мне плохо, позовите врача…
– Ломка у него, нужно к нам, – прокомментировал состояние Долинского тюремный врач.
– Забирайте. Когда можно будет продолжить допрос?
– Думаю, к утру придет в себя, там посмотрим.
– Спасибо, доктор, – не смог скрыть досады Арбатов.
– А я тебя предупреждал, – вставил свои пять копеек Дюмин. – Я к Горинцу в больницу. Может, вдвоем?
– Нет, я – к нотариусу, а ты жди, Комаров привезет Плевако. Опроси под протокол. Врет тетка много. И что там с Блейхманом?
– Сидит дома, завтра к девяти будет здесь.
– Лады.
* * *
У Горинца был посетитель – сын. Будучи почти копией отца, он отличался от него полнотой и ростом: был толще и выше.
– Как самочувствие, Анджей Вацлавич? – поинтересовался Денис скорее из вежливости, так как только что беседовал с лечащим врачом и был в курсе состояния больного – уже вполне удовлетворительного.
– Спасибо, неплохо. Мой сын и помощник Александр, – представил тот молодого мужчину.
– Капитан Арбатов, следственное управление. Анджей Вацлавич, мне нужно задать вам несколько вопросов. Не возражаете против записи на диктофон?
– Не возражаю, спрашивайте.
– В тексте завещания Ильи Скрипака сказано, что все, чем он владеет на день смерти, должно быть поделено в равных долях между всеми его кровными потомками. В списке десять фамилий женщин, с которыми он когда-либо имел физическую связь. С какой из них вы начали поиски?
– В основном, поисками занимался Алекс, я думаю, он об этом вам расскажет подробнее, чем я.
– Хорошо.
– Мне казалось, наследников от законных жен найти будет легче, проблем с идентификацией не будет, поэтому начал с любовниц. Все они, кроме одной, проживали в разных странах: Илья Маркович много переезжал с места на место. Последние три фамилии из списка отпали сразу женщины бездетны. У двух дам сыновья от законных мужей, меня вежливо попросили не лезть в их жизнь, – начал Александр.
– Вы сообщали о возможной доле в наследстве?
– Да, конечно. Из оставшихся пяти две – законные жены, а три – гражданские, с каждой из которых Скрипак прожил не менее двух лет. Вот данные на них. У всех по ребенку, но только у одной, русской, Натальи Федоровой, возраст дочери – двадцать лет – вписывается во временные рамки.
– То есть ее дочь – возможная наследница?
– Да, я так подумал. Сама Наталья – деклассированный элемент, хотя и проживает в собственной квартире. Я сумел добиться от нее внятного ответа на вопрос о дочери: она утверждала, что та точно от Ильи Скрипака. Я встретился с Викторией Федоровой, у нее был взят биоматериал для генетической экспертизы, которая показала, что никакого отношения к наследодателю женщина не имеет. Кстати, Виктория с самого начала скептически отнеслась к словам матери.
