сказали, — ответила она. — У меня в том году подруга вот так же в Москву приехала, так ей три часа ждать пришлось.
Мы замолчали. Честно говоря, сидеть на вокзале три или сколько там часов мне как-то не улыбалось. Не то чтобы мне было неприятно общество Аллы, но все-таки она была права: график дисциплину никто не отменял, и если с утра я снова приду в зал разбитым и невыспавшимся, то… А я ведь еще надеялся напроситься на тренировку с кубинцами! А тут не то что тренировка — поспать бы нормально, и то подарок.
— Давай немного подождем, — предложила Алла. — Если в ближайшие, скажем, минут двадцать никто не приедет, то беги домой, ну, то есть в общежитие. Ты и так уже из-за меня чуть ли не полночи здесь провел, а тебе надо высыпаться.
— А ты как же? — не понял я. — Тебе ведь добираться-то вообще непонятно куда, да еще и с чемоданами…
— Ну так что же теперь поделаешь, — пожала плечами Алла. — До утра посижу здесь, в зале ожидания. А утром поеду на метро. Как-нибудь доберусь, не маленькая. Спасибо тебе, что встретил, — она широко улыбнулась.
Мы сидели на неудобных вокзальных креслах и говорили о всякой ерунде. Как было в лагере, кто что отчебучил, кто что планировал после лета и получится ли реализовать эти планы… В общем, обычная светская беседа ни о чем. Если бы дело происходило где-нибудь в парке после обеда за мороженым, все было бы просто отлично. Но посреди ночи на вокзале, когда чувствуешь, как на бегу останавливаются мысли и немеет спина?
Внезапно у меня созрел план.
— Послушай, Алла, — прервал я ее рассказ об очередной подруженции, которая все не могла решить, стоит ей идти работать вожатой или нет. — Я думаю, ночевать здесь — не самая лучшая идея.
— Ну да, — вздохнула Алла. — Но других вариантов-то нет.
— Есть, — уверенно ответил я. — Сейчас идем ко мне в общежитие. У нас там есть один балбес, который почти никогда не ночует на своем месте, а ты хоть нормально ляжешь и поспишь. Переночуешь у нас в комнате, а наутро спокойно поедешь, куда тебе надо.
Алла уставилась на меня так, как будто я ей предложил выгнать из кабины поезда машиниста и улечься там.
— Но… это ведь неудобно как-то, — нерешительно проговорила она.
— Да все удобно! — сказал я. — Чего неудобно-то? Там вообще чуть ли не полэтажа наших, которые тебя знают. На соседней койке от меня Сеня, кстати, спит, он тоже обрадуется, когда тебя увидит. Пойдем! Сейчас дойдет минут за сорок-пятьдесят, пока устроишься — у тебя еще останется несколько часов на здоровый, крепкий сон.
— А как я туда пройду-то? — продолжала сомневаться Алла. — У вас ведь наверняка сторож там сидит, тем более по ночам….
— Ай, сторож, тоже мне, — отмахнулся я. — Там или баба Лида на ночь осталась, вахтерша наша, или действительно сторож. И она, и он — люди пожилые, они не то что ночью — днем-то засыпают на ходу. А по ночам их вообще не разбудишь. Так что тихонько пройдешь и все, главное — не шуметь. Да и, кстати, если уж кто-то из них будет на посту, мы просто их уговорим. Тут даже самые последние хулиганы легко кого-нибудь проводят на ночлег под гарантию тишины и покоя. А уж я-то и вовсе на хорошем счету и еще никого из них ни о чем никогда не просил.
— Но…
— Надо же когда-то начинать пользоваться своей идеальной репутацией! — настоял я.
Алла еще посомневалась, но как будто бы больше для вида, чтобы соблюсти нормы приличия. Обычная реакция девушек: вроде «я согласна, но сделай так, чтобы я ни за что не отвечала». Ну и ладно.
Конечно прогулка с красивой девушкой по ночному городу — это отдельный вид удовольствия, которому не способны помешать даже тяжелые чемоданы. (Хотя меня все время подмывало спросить, чего она туда такого нагрузила — домашнюю библиотеку перевозила, что ли?) Да и сама Алла, кажется, немного расслабилась и перестала переживать по поводу «это как-то неудобно». Я рассказывал ей про то, как протекает моя жизнь в «Динамо», про упорные тренировки. Конечно, не забыл о визите кубинцев и о том, что именно меня прославленные профи выделили из всех, кого они успели увидеть в Москве.
— А я никогда в тебе и не сомневалась, — игриво улыбнувшись, заявила Алла. — Ты такой упорный, что сразу видно: у тебя все получится!
Но, когда мы подошли поближе к общежитию, довольная улыбка стёрлась с моего лица. И чем лучше я мог рассмотреть силуэты в окне, тем чётче на нем прорисовывалась недовольная мина.
Честно говоря, я рассчитывал, что наш алкогерой Бабушкин снова убежит куда-нибудь на всю ночь. За всё время, сколько я тут жил, он ночевал здесь в лучшем случае неделю. В основном же его еще с вечера уносило в какие-нибудь компании, и на утренних тренировках он появлялся все реже и реже. А если все-таки появлялся, то зачастую даже не заруливал в комнату, приходя, что называется, «впритык». Так что фигура Бабушкина, который шатался по нашей комнате туда-сюда в одних трусах, удивила меня неприятно.
В кои-то веки я привел в комнату гостью, а тут это стихийное бедствие. Но плана своего я отменять не собирался.
Зайдя в здание, мы тут же наткнулись на нашу вахтершу, которая недоуменно уставилась на меня.
— Миш, ты чего это, невесту к себе жить привел? С чемоданами, гляжу… — шутливо спросила баба Лида. — А как же твой спорт?
— Баб Лид, — вполголоса заговорил я. — Тут такое дело. Это врач из детского лагеря, где я отдыхал летом. Приехала в Москву, поезд опоздал на несколько часов, метро закрыто, такси ехать отказывается. Можно, она переночует у нас в комнате? А завтра утром уедет. Я вам обещаю, что никакого шума не будет. Ну не на улице же человека оставлять!
— Это, конечно, да, — согласилась вахтерша. — Только ты смотри, чтоб до вашего тренера не дошло. Я-то, конечно, никому ничего не скажу — я тебя знаю, парень ты положительный. Но за ваших тренеров не скажу, как они к этому отнесутся, если прознают. Еще и мне влетит вместе с тобой, что
